Колян

— Собирай наших, веди в город. Мужики, сопроводите его. Мало ли что, раз тут бой был, могут, правда, шататься в окрестностях уроды всякие. Не хватало ещё по–глупому попасть.

Диман и Михаил быстро распределили толпу Часть бойцов с оружием на изготовку двинулась со взводным, остальные вместе с Николаем и счастливой Катькой пошли в город. Город встретил его запахом гари, выщербленными пулями стенами, озабоченными лицами жителей. Они радостно встречали Атамана, кричали:

— С возвращением!

Мол, Атаман тут, теперь всё будет хорошо.

«Мне бы вашу уверенность», — угрюмо думал Колян, но внешне не выказывал беспокойства, здоровался со знакомыми и незнакомыми, улыбался, всем видом изображая уверенность и хорошее настроение.

— Дим, мои как там? Нормально всё? — он хотел произнести «живы?!», но не стал — накаркаешь ещё…

— Норма всё, Атаман! Мы сразу всех, кто не военнообязан, спрятали в укрытиях.

— Потери есть?

— Как без потерь, есть. 20 человек. В основном осколочные ранения. Они когда начали садить из гранатомётов, не все успели укрыться. Да и как укроешься — стрелять‑то надо.

— А по кому стрелять‑то? Кто это был?

— Да кто… Ясно кто. Орда. От них подарочек. Прощупывали, видно, разведкой боем. Ну и нагадить хотели, пожгли поля. Ладно, суки, просто бы пограбили фермеров, а то уничтожили всех и свалили. Теперь шатаются шайками по окрестностям, пакостят. Вреда много принесли, твари. А вы‑то как? Успешно, нет? Где народ остальной? Есть потери?

— Успешно, Дим. Очень успешно. Но потери есть. Тяжко нам пришлось, честно говоря. Но мы должны были всё суметь и сумели. Через пару часов совет собирай, будем говорить о походе, вы доложите об обстановке вокруг города. А сейчас к семье.

— Атаман, мы перевели их из вашего дома в основной корпус. Негоже Атаману в домишке крохотном жить. Считай, ты теперь император. А императору во дворце надо жить. Мало ли что случится. Пришлых много появилось, от Орды сбегают, может и лазутчики там есть.

Николай вытаращился на Дмитрия:

— Ты чего? Какой нахрен император‑то? Е…нулись тут что ли?

— Атаман, мы тут совещались, и решили, что без сильной централизованной власти не обойтись. Ну да поговорим потом, как отдохнёшь. Пошли все! — крикнул Дмитрий. — Не надо тут на виду болтаться, не хватало шальную пулю получить. Главное, наш император вернулся, теперь всё в норме будет.

Николай опять поперхнулся. Этого ещё не хватало. Колян, чёрный копатель, мародёр и вояка — и вдруг император. Он задумался, шагая через куски отброшенной взрывами земли и камни, и внутренний голос ему сказал: «А чего ты хотел? Сам к тому вёл, сам централизованную власть организовывал, не ты ли всё и сделал? Может, к тому и стремился?» Он яростно заспорил с внутренним голосом: «Да не к тому ни хрена! Я просто старался выжить, выжить во что бы то ни стало, выжить, вопреки всему! Я что, хотел власти?! Мне она в хрен не упёрлась, эта власть!»

«Не ври себе, тебе приятно, что люди тебя сочли достойным абсолютной власти, что верят тебе. Колян, не п…ди уж самому себе‑то…»

«Заткнись! Заткнись!! Я делаю то, что нужно, и себя не жалею, не ради власти как таковой!»

Он поднял глаза и увидел ворота крепости. Стальные пластины, наваренные на тяжёлые ворота, были все в вмятинах и щербинах от пуль, зияла дыра на месте, куда ударил снаряд гранатомёта. Но ворота уцелели, не зря Николай дал указание перед отъездом укрепить их как можно сильнее, как и стены города. Ворота были распахнуты наполовину, люди втягивались в город, их встречали выбегающие жители. Николая обнимали, что‑то спрашивали. Потом охрана незаметно, но настойчиво оттеснила встречающих в сторону литыми плечами, и Атаман в сопровождении своих соратников быстрым шагом, почти бегом, пошёл к штабу, который теперь будет его резиденцией. Через час, после бурной встречи с домочадцами, облепившими его как муравьи и не желающими слезать с плеч («Подождут твои мужики! Мы тебя год ждали! Наговоришься ещё!») Николай пошёл в конференц–зал, где всегда проходили их совещания.

Люди его уже ждали. Место во главе длинного дубового стола было свободно, казаки сидели, тихо переговариваясь. Стол был натёрт до блеска, стояли графины с квасом, тарелки с мёдом, какие‑то плошки со снедью — Николай сразу почувствовал дикий голод, он ел последний раз утром. Пахло свежим хлебом, до одури и слюнотечения. Ему вспомнилась статья из Допотопного журнала, в которой говорилось, что самым вкусным запахом, который нравится людям во всём мире, является запах свежеиспечённого хлеба. Видимо, этот запах олицетворяет собой и пищу, и надёжный приют — Дом, в котором человек находится в безопасности, покое. Это воспоминание мелькнуло у него в голове и исчезло в глубине мозга, накрытое нахлынувшими мыслями и насущными проблемами.

Он сел во главу стола, медленно и внимательно оглядел людей, сидящих за ним. Некоторых он не знал. Николай повернулся к сидящему справа Дмитрию и вопросительно посмотрел на него, подняв брови. Тот зашептал ему: