Колибри (СИ)

- Наш народ верил в победу и потому погнал несметные вражеские орды, очистил осквернённую землю... - дикторский баритон форсирует в голосе сталь, потом появляются нотки теплоты, - вот проносятся наши орлы, наши короли полей, наша непобедимая и самая лучшая в мире техника... Танкетки, самоходные установки, наши лёгкие, средние, тяжёлые танки! - голос из репродуктора гремит ликованием, прорываясь даже сквозь грохот моторов. - Так ковалась победа! Пришёл черёд наших элитных пехотных подразделений...

Кто именно проходит парадным шагом мимо трибун, где собралось руководство города, можно догадаться и по тому, какая музыка звучит. Знакомые чеканные ритмы, "Звон победный небывалый" - это гренадёры, "Весёлая солдатская" - маршевая пехота...

- А вот наша любимая! - я дёргаю Петрика за рукав , - "Неужели ты не слышишь..." , мы пели с папой у костра, ты помнишь, Петрик!

Но брат вырывается и вдруг поворачивается ко мне спиной: - Пойдём отсюда.

Он уходит, не оглядываясь на меня. Я догоняю его. Всё ясно, это из-за школьных рекрутов, они всегда маршируют под "Барабанщика". Петер мечтал туда попасть, но его не приняли, объяснили отказ "злостной недисциплинированностью". Это звучит странно, потому что отряды школьных рекрутов для того и создаются, чтобы обуздать и перевоспитать драчунов. Я хорошо понимаю брата, он мог бы сейчас маршировать в строю, в красивой синей форме, под восхищёнными взглядами взрослых и ровесников... Но вместо этого мы плетёмся , толкаясь в толпе, а звонкий и немного грустный голос затихает за спиной со словами когда-то любимой песни. Давно я её не вспоминала, песню одинокого барабанщика. Почему-то этот высокий мальчишеский голос звучал не очень весело, когда юный рекрут шагал по пустынной улице, ожидая, откроются ли окна и двери домов, пойдёт ли за ним кто-нибудь.

Шум парада стих. Я решила купить нам с братом хотя бы мороженого в утешение. Чтобы отвлечь его, заговорила об автомобилях. Мороженое оказалось вкусным, и Петрик вроде бы повеселел. Мы свернули в боковую улицу, где людей было намного меньше. И здесь около кафе, среди выставленных на тротуаре столиков я встретилась с Антоном. Он сидел буквально в двух шагах от меня рядом с каким-то человеком в форме.

Первым, как ни странно, его увидел Петрик, и, когда он оборвал себя на полуслове, я проследила за его взглядом. Это было так неожиданно, что казалось, на какое-то мгновенье я перестала воспринимать окружающее. Что-то похожее на очень короткий обморок. Но уже через долю секунды я отчётливо услышала слова брата: "Я пошёл", а потом то, что говорил Антон человеку в военной форме.

- Ковали победу, вот, оказывается, чем мы были заняты...

Перед ними стояли два стакана и две бутылки пива. Губы Антона презрительно кривились.

- Кузнецы-молодцы... Да, я побывал в этой кузнице, только мне не повезло. Поверишь? Я угодил прямиком на наковальню.

- Выпей, солдат! - ветеран в форме подлил из бутылки. Антон взял протянутый стакан, сжал в руке.

- Между нашими и их позициями было метров семьдесят...

- Это где, на Западном?

- Нет, я попал в горы с самого начала... При артобстреле мы дрожали не меньше имперцев.

- Тебя тогда ранило?

Антон мотнул головой.

- Когда пошли в атаку. Колючую проволоку велели подрывать зарядами, но она оказалась заминирована. Меня хлестнуло целым мотком... Шипы, как лезвия, ну ты знаешь не хуже меня... Правда, крупные осколки не попали.

- Считай, повезло.

- Может быть, - Антон отодвинул свой стакан. - Спасибо за компанию.

Он поднялся, его трость была при нём. Он обошёл стоявший рядом стул и оказался прямо передо мной. Остановился, почувствовав чьё-то присутствие. Я не шевелилась, выдохнув воздух, боялась сделать вдох. Антон шагнул немного в сторону и задел меня, - "Простите" - прошёл ещё немного и опять остановился. Я наконец глубоко вздохнула. Он повернулся ко мне.

- Эля? - произнёс очень тихо, одними губами.

Антон приблизился, поднял руку и коснулся моего плеча, потом пальцы его скользнули вниз, к запястью.

- Пойдём! - и не я его, а он меня повёл за собой.

Мы пошли по улице, обходя припаркованные как попало машины.

- Здесь где-то есть сквер, - Антон по-прежнему крепко держал мою руку.

Наконец мы нашли тихое место и сели.

Теперь я молчала не потому, что не могла говорить. Я ждала, но и Антон не заговаривал первым. Хотя, он показался мне довольно спокойным. Он вообще изменился к лучшему, даже шрамы немного сгладились.

- Ну? - наконец не выдержала я.

- Понимаешь, - он глубоко вздохнул и опять замолчал. Он волновался, просто скрывал это лучше меня. - Понимаешь, я как-то привык справляться со своей жизнью... (Ну, это я уже слышала.) Мне кажется, в одиночку это лучше получается. А ты была такая восторженная глупышка со своими стихами и вздохами.

- Я умирала без твоего звонка.

- А я звонил.

- В будний день?

- И еще один раз в воскресенье.

- И опять никто не взял трубку?

- Взял твой брат.

- Я убью его, - прошептала я, улыбаясь сквозь слёзы.

- Я был уверен, что он сказал тебе.

Он помолчал.