Колючая ромашка

Я выгнулась дугой и закричала. Я горела. Вернувшееся пламя выжигало для себя новые каналы, перестраивая организм, заполняя ауру, и это было больно. Это было так больно, что единственное, о чем я могла думать, это о смерти. Избавиться от всепоглощающей, безумной боли любой ценой, даже если придется отправиться стирать хруповы подштанники. Конечности свело судорогой, пальцы скребли по простыням, из горла доносился нечеловеческий вой, и где-то на краю сознания я слышала голоса.

– Слишком рано!

– Она не выдержит.

– Ромашка, держись, милая, сейчас будет легче. Дух!

Я со свистом втягивала воздух, чтобы опять вытолкнуть его через горящие легкие. Не могу больше… не могу…

– Она моя избранная, я хочу забрать ее боль! – рычал Годфрей, прижимая меня к себе. – Сделай это!

– Связь позволит разделить боль на двоих, – верещал противный голосок Первого Дракона.

– Забрать всю!

– Дурак! Для тебя она будет в разы сильнее!

– Развоплощу!

– Ну и хруп с тобой!

И… боль прошла, словно ее не было. Руки Годфрея задрожали, и он осторожно опустил меня на кровать.

– Займитесь ею, – прошипел сквозь стиснутые зубы, затем хлопнула дверь, и наступила тишина.

– Спи, Романна. – Голос Вилмы прозвучал едва слышно. На лоб легла холодная ладонь. – Когда проснешься, все будет позади. Он действительно любит тебя.

– Знаю, – шепнула я и провалилась во тьму.

Глава 31

Я просыпалась, каждый раз видя у своей постели мэтра Артора. Он трогал мой лоб, водил светящимися руками над телом, кивал и устало улыбался, разрешая Рике накормить меня крепким бульоном.

– Все в порядке, ваш упрямый супруг пока жив, – ехидно отвечал на мои вопросы о Габриэле.

– Это настолько опасно для него? – волновалась я, понимая, что ничего не смогу сделать с выбором упрямца Годфрея.

– Не думаю.

– Но вы сказали, что он пока жив!

– С его образом жизни и профессией это неудивительно, – парировал маг и усыплял меня.

В очередной раз я проснулась одна. За окном было темно, легкий сквозняк колыхал ночные шторы, в комнате горели магические свечи, их ровный огонь освещал небольшую площадь, но света хватало, чтобы не зацепиться ногами за мебель. Я медленно встала, прислушиваясь к ощущениям. Тело звенело от переполняющей его энергии, я чувствовала себя отдохнувшей и полной сил, а еще очень голодной. На мгновение прикрыла глаза, перестраивая зрение, и чуть не заорала от слепящих линий, окутывающих спальню.

– Ничего себе…

Комната была опутана защитными заклинаниями. Они толстыми огненными жгутами опоясывали стены, сложным узором вились по полу и потолку, образовывали решетки на окнах и камине. Иногда между яркими оттенками пламени встречались черные вкрапления магии смерти. Похоже, что к защите приложил руку и мэтр. Я не удержалась, попыталась ухватить пальцами один из жгутов и тут же получила легкий щекочущий импульс, словно нашкодившего ребенка по носу щелкнули. В детстве, в то время когда мое пламя было со мной, я верила, что магия живая и с ней можно подружиться, и сейчас эти детские ощущения вернулись в полной мере.

– Привет, – шепнула я. – Как много нам придется наверстать.

– Куда собралась? – раздался осипший, словно простуженный голос, и я от неожиданности вскрикнула. – Прости, не хотел тебя пугать.

Годфрей вышел из ванной в одних только домашних штанах, на ходу вытирая волосы небольшим полотенцем.

– Отлучился на десять минут, а ты уже тыкаешь пальцами в заклинания высшего порядка.

Я открыла рот и ничего не сказала. Все слова исчезли из головы. Мамочки, какое тело! И все мое! Воздуха не хватало, губы враз пересохли, и я опять приоткрыла рот, чтобы облизнуться.

– Ты неприлично, просто преступно соблазнительна, жена моя. – Габриэль отбросил в сторону полотенце и сделал стремительный шаг, сокращая между нами расстояние. Прохладные ладони обхватили мое лицо. – И твое пламя такое яркое и чистое… – хрипло шепнул он и наконец поцеловал.

Я забыла все слова, забыла, о чем хотела спросить, забыла, что провалялась в постели несколько суток… Главное, мой мужчина жив, здоров и рядом, а остальное… остальное пусть подождет!

В итоге ванну мы принимали вместе, и затянулось это у нас на пару часов, пока Рика не начала барабанить в дверь и грозиться, что, если я немедленно не сяду завтракать, она вызовет леди Эйрингауз, Духа Первого Дракона и короля.

Мэтр появился, когда мы с герцогом пили чай. Оба – лечебный сбор от Вилмы. Судя по его горечи, мстительная эльфийка добавила в чай настойку полыни.

– Тебе не обязательно пить эту гадость, – проявил Годфрей благородство, следя, как я кривлюсь и старательно дышу, чтобы не вернуть выпитое в чашку.

– Ну уж нет, это из-за меня ты прошел через боль, я себя уважать перестану, если не проявлю хоть капельку солидарности.

– Ты мне ничего не должна, Ромашка. За золотую пару можно умереть.

– Только попробуй! – пригрозила я кулаком.

От этих слов мне захотелось плакать, так что приход мэтра Венсента спас меня от приступа сентиментальности.