Колючий Путь

Больше никаких чудес не происходило. Наверное, так и бывает, когда вместо волшебника с вертолётом и эскимо к тебе приходит обычный московский маг с пивом и чипсами. Водоворот обыденности крутился как ни в чём не бывало. Жизнь тянулась как нудный бетонный забор промзоны, мимо которого каждое утро Дикобраз ходил на работу. Никаких тебе излишеств вроде граффити или хотя бы матерных надписей – только серый бетон. Алгоритм будней оставался столь же прост и туп: разлепить глаза среди ночи – по какому-то недоразумению именующейся утром – добраться до кухни, потом до ванной. Ёжась от ветра доползти до метро и слиться в сонном оцепенении с целым поездом таких же «счастливчиков», перебирающихся из одного конца города в другой ради того, чтобы весь день вливать в себя офисный кофе, отчаянно сражаясь с сонливостью. Самое главное во всём этом – постоянно дремать на ходу, иначе придётся обращать внимание на всякие неприятные детали вроде блондинистых волос, беспардонно лезущих в глаза и нос.

Я иду по тропе, отзываясь на зов

Городов.

Голубая вода остаётся теперь

Далеко.

Открываю ключом свой мистический дом

На заре,

Зажигаю огонь, чёрный кофе варю

С молоком.

И мысли, мысли.

Магия какая-то, что за бред. Посидели мы тогда с Котом неплохо, оно да, но магия? Кот всегда был долбанутым, ещё в институте Кастанедой увлекался, носил пацифик и разноцветные рубашки, траву курил. Доувлекался, походу. Снёс человеку башню пейотль. Говорит, любой учёный – маг. Ага, два раза. Циолковский эликсир вечной жизни нашёл, да только так и помер, никому ничего не сказав. А Ломоносов каждый день по десять файерболов выпускал. Надо бы, кстати, Deep Purple в телефон закачать, давно их не слушал. В воскресенье да, удачно получилось – никакого тебе похмелья, тишь, гладь, да божья благодать. Только магия тут причём? Просто с пивом повезло, свежее попалось. Бред это всё. Или шарлатанство. Кот твердит – научных опровержений нет, ишь ты. Да что там опровергать-то? Чтобы что-то опровергнуть, надо это что-то доказать, а доказательств нет никаких, я гуглил. Кто-то где-то в старину видел одного парня, который встречал другого парня, который что-то там такое вроде умел. Лол. Цыганки столетиями судьбу предсказывают, предсказывали бы точно – сами бы как сыр в масле катались и могли бы на все теории вероятности с высоких колоколен плевать. А на деле что? Просто лохотрон!

Но… почему я помню не как проснулся утром и почапал на работу, а помню только полёт и почему этот полёт реальнее многих моих воспоминаний? И снится постоянно? Кстати, какой сегодня день? Вроде бы среда… Да, точно, среда. А воскресенье будто вчера было. Птицы эти… и дети… и небо… и крылья… Стоп! Харэ! Не хватало ещё раз отрубиться!

Но полёт… И глаза Кицунэ?…

Голубая вода – это мысли мои

О тебе,

Я хочу быть с тобой, эта боль у меня

Не пройдёт,

Я однажды проснусь от того, что пойму,

в эту ночь

Ты отправишь за мной иллюстрацию сна -

Самолёт.

– Станция «Октябрьская», переход на Калужско-Рижскую линию!..

Поезд сбавил ход, люди перед дверями подобрались как бегуны в ожидании стартового выстрела – выход из поезда в час пик на кольцевой не самый простой манёвр. Надо успеть выйти вместе со всеми, иначе встречный поток запросто может унести обратно в вагон, да так, что до «Таганской» доедешь расплющенным о задние двери, любуясь увлекательными узорами плитки на стенах станций.

Двери открылись, блондинка плавно поплыла на выход. Эх, обогнать бы её. Там дальше на переходе эскалатор, опять толпа. Снова в зариновых зарослях маяться? Ну уж нет. В конце концов это для блага самой блондинки: вряд ли она обрадуется, если кто-то будет чихать в её роскошную причёску.

Да шевелись ты, овца! Сейчас народ внутрь попрёт, хрен выйдем. Или тебе переходить не надо? Дикобраз вслед за тёткой вывалился из поезда и влился в толпу, вяло топчущуюся у первых ступеней лестницы перехода на радиальную ветку.

Интересно, как в этих кишках мраморных червей чувствуют себя клаустрофобы? Деться некуда, потолок низкий, стены серые, коридор длинный. Вошёл нормальным – вышел слюнявым психом. Мне-то что, мне совсем чуть терпеть осталось, ещё неделю, может – две. Хватит с меня. Надо только придумать, что в записке такое написать, чтобы Вера всё поняла.

Мысли и настроение вернулись в обычную утреннюю колею. Как рабы, которые всю жизнь крутили гигантское колесо и привыкли к этому настолько, что даже освободившись начинают ходить кругами в любом помещении, куда попадают.

Ты лежишь на горе, на высокой горе

И видишь сон.

Молчаливый пилот заслоняет крылом

Лунный свет.

То, что снится тебе, происходит со мной

На земле,

Я стою у окна, прижимая к гpyди

Амулет.

Ладно, пересекусь с Котом и Кицунэ послезавтра, пивка попьём, пиццы поедим, магия-хренагия, один чёрт дома делать нечего. Вера уже которую пятницу занята, кстати, надо бы уточнить – чем.

Дикобраз кивнул, сделал шаг на эскалатор и привычно растворился сознанием в коричнево-сонной утренней толпе.

Девятаяглава