Колючка и стихоплёт

Соседи изумлённо разглядывали творения из стекла и металла, в последнюю очередь напоминающие светильники. Когда всё было готово, приехали и сами хозяева. Отец семейства выглядел преуспевающим бизнесменом, но в чём конкретно он преуспел — осталось тайной. Мама Наташи — более взрослая копия дочери — была дизайнером интерьеров. Люстры создала именно она.

Малика с утра успела испортить настроение пожилой даме из третьего подъезда. Та необдуманно решила немного повоспитывать Колючку.

— Отец тебя в таком виде в школу отпустил? С расчёской не знакома, что ли?

— А если бы была знакома, то была бы такой же прошмандовкой, как ваша дочка? — огрызнулась Малика, не до конца понимая, что вообще значит это длинное странное слово. Что-то ругательное, раз именно так обзывала свою дочку женщина, когда посещала Профессора.

Малика выбросила разговор из головы и побежала догонять Кирилла и Танечку. Когда оставалось несколько метров, притормозила и поплелась в хвосте, демонстрируя полнейшее безразличие. Отцу она соврала, что в школу они добираются втроём, хотя он не ругал ее и за прогулки в одиночестве.

Наташа оказалась их ровесницей, но определили её в параллельный класс, по слухам, элитный, где учительницей работала сноха директора школы. Танечка хотела по этому поводу съязвить, но удержалась, с новенькой она планировала дружить. До школы Наташу довозил папа: не пристало принцессе пачкать обувь городской пылью.

Малика еле высидела уроки. Домой понеслась впереди всех, оставив одноклассников позади. Скинув портфель в коридоре, не переодеваясь, побежала к щенкам. Сегодня утром пока жители пятиэтажки досматривали предрассветные сны, во двор въехала неприметная машина, скрипнула дверца, мужская рука брякнула на асфальт картонную коробку. Автомобиль уехал по своим делам, увозя водителя, в планы которого не входили щенята от дворняги.

Рядом с коробкой девочки и встретились. Кивнули друг дружке, будто утром не виделись. Наташа хоть и выглядела воздушной принцессой, оказалась не брезгливой и доброй девочкой. Целовала мокрые носы щенятам и первой принялась сооружать им жилище. Малика немного поразмыслила и решила пока с ней не драться.

Уже через час со всего двора набежали претенденты погладить и покормить собачат. К вечеру коробка превратилась в уютный домик с мягкой подстилкой, Малика принесла свою старую куртку, Наташа – детскую шубку. Ребята натащили разной еды и организовали собачий шведский стол. Дворняжки разжились старыми мягкими игрушками, добытыми с антресолей, чтобы питомцы не скучали и заодно точили зубы. На какое-то время между ребятами установился мир, родившийся из любви к брошенным щенкам. Даже Малика не язвила и не пыталась завязать драку.

Кириллу запал в душу самый слабенький малыш. Он носил его на руках и уговаривал поесть. Малика выбрала себе чёрного, крупного, назвала его Волкодавом, посадила в корзинку на руле и до вечера катала на велосипеде, знакомя с окрестностями. Оставшиеся два собачонка разделили любовь остальных ребят, не успевших застолбить себе персональных питомцев. Танечка тоже принесла кусок хлеба, но стояла в стороне, пытаясь понять, почему эти безродные неопрятные щенки вызывают у других ребят умиление. Ей приходилось изображать симпатию и прятать брезгливость.

Малика пристроила велосипед у беседки, направилась к коробке за лакомством для своего любимца. Волкодав остался в корзинке, катание по кругу его здорово укачало, он устало свесил мордочку и прикрыл глаза. Танечка сама не поняла, как это произошло. Где-то в глубине души возникло желание причинить щенку боль. Момент что-то сделать выдался крайне удачным. Ребята укладывали питомцев спать и на Танечку не обращали никакого внимания. Дрожащими пальцами, пугаясь собственного поступка, она взяла щенка за шкирку и кинула на середину дороги.

За поворотом показалась машина. Танечка ощутила странное спокойствие, приправленное неожиданно острым удовольствием. Автомобиль приближался, словно в замедленной съёмке, она стиснула край платья, мысленно торопя водителя.

Когда до щенка оставалось несколько метров, наперерез машине быстрой тенью кинулась Малика. Подцепив Волкодава пальцами, она, не прекращая движения, пересекла дорогу и остановилась на обочине. Водитель не понял, что произошло, машина проехала дальше, не притормозив.

Ребята увидели только конец происшествия: отчаянный рывок Малики и спасённого щенка. Кирилл побледнел от страха, Малика бесстрашно кинулась под машину, а он растерялся. В какой-то момент едва не бросился следом, чтобы спасти Малику. И всё же позорно застыл истуканом.

Малика пересекла дорогу, продолжая прижимать к себе щенка. Её лицо перекосилось от гнева, глаза, обычно мутно-синие, потемнели, как грозовое небо. Не говоря ни слова, она приблизилась к Танечке и ударила её кулаком в лицо. От внезапности и боли та потеряла равновесие и села на асфальт. Из её носа тонкими струйками потекла кровь. Ребята замерли, обездвиженные яростью Малики, и одновременно попятились, боясь её сверкающих глаз.