Колючка и стихоплёт

— Хочу подождать, убедиться, что это настоящие чувства, во всяком случае, с её стороны.

— А ты в своих чувствах уверен?

Кирилл пожал плечами и не ответил. Его взгляд остановился на ободранной коленке Малики.

— Всё-таки покалечилась?

— Всего лишь ссадина. Наверное, поцарапалась, когда выбиралась на берег.

Кирилл достал из шкафчика зелёнку и моток ваты. Промокнув в бриллиантовом растворе объёмный клочок, приблизился к Малике. Она послушно выставила ногу для помазания.

— Подуть?

— Дуй.

Кирилл аккуратно приложил вату к ранке, не заметив реакции, плотно прижал к коже и почти сразу наклонился, чтобы подуть. Малика резко дёрнула ногой и попала прямо по его губам, тут же проступил отпечаток в виде зелёных скорбно опущенных усов, губа распухла.

Малика хотела извиниться, но вместо этого расхохоталась.

— Боюсь, я сильно подпортила твой первый поцелуй.

Кирилл провёл тыльной стороной ладони по губам, осмотрев зелёную полосу на запястье, и направился в ванную. Полностью стереть усы не удалось, в память о них осталась зелёнка в ямке над верхней губой.

— Надеюсь, Марина любит экзотику в отношениях, и изумрудный Гитлер её устроит.

Малика спрыгнула на пол, зацепившись футболкой о подоконник, мелькнула обнажённая кожа бёдер.

— Прекрати светить в окно голой задницей. Сосед напротив уже бинокль купил.

— Я в трусах, — Малика приветливо махнула упомянутому соседу рукой и приподняла край футболки, демонстрируя нижнее бельё.

Кирилл оценил жёлтые трусы с танцующими мышами вдоль пояса.

— У тебя стыда вообще нет? Ты меня совсем не стесняешься?

Малика задумалась и с удивлением приняла новую для себя мысль. Взявшись за край футболки, она снова её приподняла, только ещё выше, почти до пояса. Прислушалась к ощущениям и уверенно заключила:

— Нет, тебя не стесняюсь.

Кирилл осуждающе покачал головой.

— Тебе не десять лет, и попец у тебя аппетитный, — он вышел в коридор и уже оттуда добавил: — Закроешь дверь. Сосед наверняка за солью теперь прискачет.

— Удачи с первым поцелуем. Не тяни до второго свидания, — прокричала вдогонку Малика.

Первый поцелуй с Мариной состоялся, но получился лёгким и почти невинным. Разбитая губа пульсировала болью, а во рту ощущался привкус зелёнки. Второе свидание отодвинулось на неопределённый срок: будни Кирилла снова поглотил начавшийся сезон гребли.

Наученный прошлогодним опытом, Кирилл весь семестр старательно готовился, ходил на лекции, даже вызвался сделать пару докладов, чтобы к экзаменам соорудить надёжную подушку безопасности. Проблемы возникли только с одним предметом — анатомией. Почти все занятия пришлись на соревновательный период, Кириллу удалось посетить только три лекции и один семинар. Но и этих четырёх пар ему оказалось достаточно, чтобы понять: Дашковой Людмиле Прокопьевне угодить невозможно по причине, на которую он повлиять не в силах. Она ненавидела мужчин и не пыталась это завуалировать. Преподавательница разменяла пятый десяток и никогда не была замужем. Разобраться, было это причиной или следствием её ненависти к мужскому полу, студенты пытались до сих пор.

Десять лет она отработала акушеркой в местном роддоме. Её память представляла собой хранилище жутких кровавых историй о тяжёлых родах и осложнённых беременностях. Этими историями она регулярно сдабривала занятия, переходя к ним внезапно, без связи с темой пары, по ведомой только ей одной причине.

На первой же лекции, посвящённой высшей нервной деятельности, Людмила Прокопьевна выждала пятнадцать минут и огорошила студентов страшилкой о затяжных родах малолетней матери. Роженице пришлось делать эпизиотомию[1], чтоб большеголовый ребёнок смог благополучно выбраться на свет. Разношёрстный и порой неуправляемый контингент факультета физической культуры впервые объединился в одном общем порыве — затошнило всех одновременно.

С Дашковой Малика успела познакомиться на полгода раньше Кирилла. У биологов мужененавистница тоже вела лекции, причем по нескольким предметам, успела и у них отбить охоту размножаться. Вспомнив живописные рассказы преподавательницы, Кирилл посоветовал использовать Людмилу Прокопьевну как абсолютное противозачаточное средство.

Пока он пропадал на очередных сборах, его однокурсники обросли непробиваемой бронёй против несимпатичных подробностей процесса родов и даже развили в себе некоторое уважение к женской участи.

Экзамен Дашковой Малика сдала на отлично ещё в зимнюю сессию. Секрет оказался довольно прост: выучила билеты. Почему-то это не всем пришло в голову, и треть группы отправилась на пересдачу. Во второй группе, где обитал Стас, ситуация была не настолько печальной. Тест-допуск к экзамену студенты написали хорошо, набрав средний балл. На экзамене тоже показали неплохие результаты. По билетам отвечали верно, хоть и схематично, на тройки наскребли без проблем. Став однажды соучастницей, Малика подозревала, что Стас давно протоптал обходную дорожку к сессии. Что он делает и как, она не знала, но часто видела его с ребятами со старших курсов и пару раз наткнулась на него в лаборантской.