Колючка и стихоплёт

Малика была против, но решила промолчать. Поначалу Василиса Максимовна пыталась завязать беседу, высказалась о скрипучих тренажёрах и неработающем кондиционере, но Малика не реагировала, односложно соглашалась и слушала тишину. На лестничной площадке они расстались, озадаченные своими мыслями. Мама Кирилла не могла взять в толк, чем эта молчаливая хулиганка покорила её благовоспитанного сына, став его единственным другом, а Малика испугалась перспективы после каждой тренировки возвращаться в компании соседки и отвечать на её вымученные реплики.

Едва Малика вошла в квартиру, как ощутила грозовое облако профессорского гнева. Разувшись, она прислушалась к шорохам в кухне.

— Иди сюда.

По приказному холодному тону Малика поняла, что её ждёт не самая приятная беседа, и заранее ощетинилась. Не снимая ветровку, прошла на кухню и застыла напротив стола. Профессор сидел прямо, с вытянутыми на чёрной скатерти руками и выглядел не столько сердитым, сколько озадаченным.

Малика перевела взгляд на столешницу и растерялась. Отец, видимо, недавно гадал, перед ним лежала распакованная колода, но вот карты выглядели непривычно. Присмотревшись, она гадливо сморщилась и неосознанно отклонилась, заподозрив, что озабоченность сексом достигла всемирного масштаба и просочилась в стены её дома. Профессор поймал её взгляд, но объяснять ничего не спешил, вместо этого подтолкнул к краю стола толстую книгу с изображением на обложке мозга в разрезе.

— Я отметил страницы, которые тебе нужно прочитать. Сегодня же. Ничего не пропускай.

Малика нехотя взяла книгу, избегая случайного прикосновения к картам, и направилась в свою комнату.

На изучение красочно иллюстрированного медицинского сборника она потратила всего час, но отходила от полученной информации несколько дней. Автор пособия с потрясающей циничностью, присущей только врачам и маньякам, рассказывал о венерических заболеваниях, расписывал их признаки и последствия для организма в целом. Но самыми запоминающимися оказались изображения поражённых разными недугами органов. Через день отец устроил допрос. Смущаясь и спотыкаясь на каждом слове, Малика скупо озвучила признаки нескольких болезней. Мысленное возвращение на иллюстрированные страницы вызвало тошноту.

Взяв книгу, она вышла в подъезд и села на верхней ступеньке, размышляя, как теперь жить с полученной информацией и не смотреть на каждый прыщик как на признак чего-то неизлечимого и постыдного. Один плюс — книга абсолютно отбила аппетит, и несколько килограммов растаяли без следа.

На ступеньках её нашёл Кирилл. Он опустил с плеча влажный рюкзак и откинул со лба мокрую от дождя чёлку. Немного подумав, сел рядом.

— Кирюха, ты в порядке?

Малика наугад раскрыла книгу.

— Просвещайся.

Кирилл пролистал несколько страниц и сразу понял, чем последние дни она так озадачена.

— Автор Стивен Кинг?

— Он так страшно не пишет.

Кирилл захлопнул книгу, немного подумав, отодвинул подальше.

— Тошнотворно.

— Я никогда не буду заниматься сексом. Лучше уйду в монастырь. Как же это всё… мерзко, — наконец подобрала она слово.

Кирилл расстегнул куртку, пахнув жаром разгорячённого после тренировки тела.

— Профессор дал?

Малика кивнула.

— А если я дам тебе книгу, прочитаешь?

— Что за книга?

— Увидишь. Только обещай, что прочтёшь.

Малика встала и присмотрелась к лицу Кирилла. В его разноцветных глазах мелькнуло что-то плутовское.

— Хорошо, — пообещала она.

За месяц Кирилл скормил Малике около десяти женских романов, тайно позаимствованных из комнаты матери. Выбирал те, что когда-то произвели на него впечатление. Одно время он поглощал книги стопками, все подряд, в том числе и мамины романы, хоть и предпочитал совсем другое чтиво.

Малика поначалу скептически отнеслась к затее Кирилла познакомить её с отношениями посредством книг, но постепенно втянулась и даже ожидала очередного романа с предвкушением. Она прятала книги в шкафу, чтобы отец не увидел легкомысленную беллетристику. Возвращала, засовывая Кириллу в рюкзак, когда он приходил с тренировки. Ни с кем не обсуждала прочитанное, коллекционировала эмоции бережно, порой воскрешая в памяти некоторые книжные сцены и представляя себя на месте главных героинь.

Почти месяц Малика уходила из тренажёрного зала в компании Василисы Максимовны и, привыкнув к её молчаливому обществу, однажды первой начала разговор.

— Вы бы не налегали так на пятёрки, у вас бицуха уже как у мужика.

Соседка от удивления споткнулась на ровном месте.

— Я не хочу, чтобы кожа на руках провисла, — призналась она.

— Так это же не бицепс нужно тренировать, а трицепс, — нравоучительно заметила Малика, вспомнив разговоры с тренером по кикбоксингу. — Почему вы у Шурика не спросите?

Василиса Максимовна немного опешила от фамильярности, с которой соседка высказалась о тренере, но вспомнила, что он действительно молод и всех убеждает обращаться к нему только по имени. На мгновенье она растерялась и не успела ответить, Малика озвучила следующую мысль, вогнавшую её в краску.