Колючка в сердце (СИ)

Я отчаянно взвыл и понял, что пропал. Рванулся следом, вцепляясь в норовящие удрать бедра, фиксируя, лишая свободы, рыкнул не хуже господина Воронова, низко, властно, оскаливаясь по-хищному, и помчался навстречу оргазму, уже абсолютно себя не контролируя и ничегошеньки не соображая, а Лерка, гад, пластался подо мной лягушонком, крышесносно-сладко захлебываясь стонами и соплями, сам себе надрачивая, весь насквозь больной, вертелся, срываясь на крик и без того сорванным сиплым горлом…

Он кончил вперед меня, выдыхая в страсти мое имя, не Димино, а я улетел сразу вслед, и — тоже о Диме не вспоминая. Ле-е-ра-а-а!..

Оттрепыхавший блонди вывернулся, чихнул в измазанный спермой кулак, растянулся на животе с мечтательно-глупой моськой, довольный. Я рухнул рядышком, прильнул потным боком и, не размышляя, ткнулся губами своему парню в ухо, замурчал нечто невразумительное. Лерка обнял меня чистой рукой поверх спины, пригладил поясницу и проговорил, все еще немного задыхаясь, с забитым носом, сонно, смежая веки:

— Повторим еще раз попозже… Лады?

Похоже, ему понравилось? Надо же, и мне. Получается, взаимно.

Продолжая удивляться, я прижался к уже задремавшему блонди и долго лежал, слушая его горячечное прерывистое дыхание, частое биение в груди сердца, потом встал и потопал в душ. А Валера спал…

====== Глава 32. Сергей. Небольшой экскурс в прошлое, который объяснит трепетное отношение секьюрити к зверечку в колючках по имени Ёж. /7-9 мая 2012г/ Часть 1 ======

На праздники Дима решил сгонять на Ладогу — проведать загородный дом, проветриться, развеяться, покататься на катере и порыбачить. Лерку он с собой не взял, оставил в Питере без объяснения причин, а я не стал допытываться, пусть и догадывался — из-за того, что блонди меня простудил, протрезвляя в душе, и довел водо-шокотерапией до бронхита. Лерка очень хотел на Ладогу и даже — честно, случайно подслушалось — сначала слезно умолял своего мужчину, а потом попытался устроить истерику, но Дмитрий Константиныч не стал вникать в лепет парня, наоборот, рассердился еще пуще и даже его прибил.

Лично мне Валеру было жалко до слёз, но вступиться пороху не хватило — а вдруг Дима и на меня вызверится и синяков наставит? Когда до синяков колотят — больно и страшно. Ну, я и смолчал: элементарно струсил, да-да. И в результате седьмого мая сразу после обеда мы в сопровождении охраны поехали на Ладогу без Лерки.

Почти всю дорогу я проспал, ибо полночи до этого промаялся кошмарами, и очнулся, когда джип уже загоняли во двор. Дом оказался трехэтажный, из красного кирпича, под покатой шиферной крышей, окруженный высокой, опять-таки кирпичной, стеной с маленькими декоративными башенками, какие-то аккуратные строеньица в стороне — позже выяснилось: сарай, гараж и баня — яблоневые деревья в цвету, кусты сирени и зеленые газончики. Чудесно пахло медом и влажной землей, с раскинувшегося неподалеку огромного озера тянуло свежестью и гниющими водорослями.

Пока я пугался открытого пространства и промаргивал заспанные глаза, Антон Семенович Славин, Димин главный секьюрити, сильный гибкий брюнет за сорок, высадил Диму из машины, скинул в кучу наши баулы.

— Чего застыл, дружок? — спросил, слегка подтолкнув меня в спину. — Бери рюкзак, потопали! Или особого приглашения ждешь?

А я и рад был убраться под защиту жилья, сгреб свою нехитрую поклажу и на затекших после трехчасовой езды ногах ломанул в дом. За мной не торопясь, вразвалочку, с Димиными вещами в руках, следовал Игорь, мой ровесник и четвертый сын Антона Семеныча, крепкий русый высокий парень с претензиями на ум.

— Крыса! — шикнул Славин-младший, когда мы оба уже поднимались на крыльцо.

Я вполне ожидаемо шуганулся, вжимая голову в плечи, споткнулся о последнюю ступеньку и едва не упал, а Игорь издевательски заржал, наслаждаясь моим испугом. По-хорошему следовало развернуться и двинуть стебуну в морду, но я, увы, на такой подвиг был не способен: боялся и его, и вообще всего, даже на транквилизаторах, поэтому промолчал, только вздохнул неслышно, толкнул входную дверь и мышкой прошмыгнул в образовавшийся проем.

Внутри оказалось светло и просторно. Коридора не было, сразу холл. Диванчики вдоль стен, пара тонконогих журнальных столиков, пушистый коричневый ковер с ярким ромбовидным узором-орнаментом. Переливающаяся бликами хрусталя люстра под высоким потолком. Здоровенный плоскоэкранный телевизор в полстены. Стрельчатые окна за легкими атласными вишневыми шторами. Бежевые однотонные обои. Керамические расписные вазы на узких полках.

Простенько, не слишком современно, но определенно мило, чисто и уютно.

Дима подошел сзади, мягко прижал, уткнулся носом в затылок.

— Нравится? — шепнул.

Я чистосердечно ответил «да» и расслабился в кольце его рук. Дима — друг и ему можно доверять: защищает, не повышает на меня голоса, спас из психушки и называет ангелом, с ним безопасно и тепло. Дима не станет пугать понапрасну крысами…

Мы немного постояли, сплетя пальцы и наслаждаясь тишиной, потом я спросил, осмелев:

— Сколько тут вообще комнат?