Колючка в сердце (СИ)

Я шарахнулся прочь, проваливаясь в омут паники, с криком споткнулся о неровность пола и полетел кувырком, ударяясь о бок катера головой, плечом, цепляясь за воздух. Под локоть подвернулась какая-то палка-непалка, я сшиб ее и все же упал, вбившись коленкой в стеллаж с инструментами. Игорь рванул за мной, навис, взмахнул сжатым кулаком и тут же с испуганным «ахом» метнулся прочь, но не успел — стеллаж рухнул на него сверху, сминая, засыпая коробками и железяками. Я, валяющийся на спине на полу, на полном автомате вскинул ноги, ловя и принимая на себя тяжесть металлической конструкции. Кругом грохотало, рушилось, стучали градом по телу болты и гайки, Игорь кричал не переставая и в его воплях были неподдельные ужас и мука. В довершении апокалипсиса вдруг погас свет — порвался утянутый стеллажом электрический провод, и мы оказались в полной темноте…

Наконец вещи отпадали и угомонились, и пришла тишина. Я продолжал лежать, удерживая чертовы полки на вытянутых ногах. Паника схлынула, вытравленная болью от многочисленных ударов — тоже вариант шокотерапии, бля — пусть сердце и билось пока заполошенной птицей. Рядом стонал Игорь.

— Ты цел? — спросил я, чтобы хоть что-нибудь сказать, ну, и из вежливости, конечно, и заерзал, пытаясь устроиться поудобней и немного ослабить напряжение в коленях.

Мой товарищ по завалу ответил исполненным боли воплем.

— Эй? — всполошился я. — Чувак?

В том месте, где должен был находиться Славин-младший, наметилось некое движение, и русый откликнулся — сдавленно и хрипло, с паузами:

— Не дергайся, умоляю… Тут какая-то хрень острая… мне в спину воткнулась…

Я понял и застыл, заткнулся. Держать стеллаж было трудно, ноги очень быстро затекли, мышцы засводило судорогами, но на каждое мое поползновение шевельнуться придавленный железом Игорь отвечал жалобными, страдальческими вскриками: вот и приходилось корячиться и терпеть. В довершение кошмара по углам во мгле ожили непонятные шорохи, им вторило тихое попискивание, и я сжался, чувствуя вновь пробуждающийся панический страх — пришли крысы. Без сомнения, я слышал именно их.

Чтобы удержать поплывшее сознание и не провалиться в истерику, потребовалась вся моя воля, без остатка.

— Игорь, — позвал я, стуча зубами, — говори вслух, или мы пропали. Просто говори, неважно о чем. Анекдоты трави, стихи читай. Заполни эфир, короче, у меня планка едет…

И Игорь не подкачал. Подавил болезненный стон, глухо кашлянул и выдал первое, что в голову пришло:

— Жили-были в одной деревне дед и баба, и была у них курочка Ряба…

Честно, я бы заржал в другой ситуации, но темнота и снующие вокруг крысы к веселью не располагали. Поэтому тоже откашлялся и поддержал звенящим от подкатывающих слез, натянутым, словно струна, голосом:

— И снесла эта дурная птица как-то яйцо — не простое, а золотое…

Минуты ползли, а притихшие крысы во тьме обалдело слушали исполняемую дуэтом повесть о преславной курочке Рябе. Мы со Славиным-младшим довели историю до победной кульминации, передохнули чуточку и завели новую сказку — на этот раз о гадком утёнке. После утенка последовала «лягушка-путешественница», но на середине ее прервали — дверь гаража с лязгом распахнулась, и внутрь ворвались бравые парни из охраны. Ребята успели вовремя — я уже совсем перестал чувствовать ноги и был почти готов уронить давящую на них гору железа.

Естественно, крепкие мужики в пару мгновений освободили нас с Игорем, выволокли во двор, засуетились, вызывая раненому русому скорую, меня растирали, тормошили, сунули фляжку с коньяком.

Потом Игоря увезли, Антон Семеныч уехал с сыном, а я остался.

Остаток дня и вечер прошли словно в тумане перед телевизором, в ушах упорно звучал голос Славина-младшего, перед глазами мельтешили обрывки темноты. Я что-то ел и пил, подавленный, неконтактный, погруженный в оцепенение, отказался принимать лекарства, рано попросился в постель, лег, немедленно уснул и проспал всю ночь без кошмаров.

А утром меня разбудил Антон Семеныч. Брюнет выглядел помятым и замученным, заросший щетиной, он улыбался.

— Возьми, — попросил, всовывая в руки коробочку. — Все подростки о таких мечтают.

Я глянул — айфон последней модели, ого, и отложил подарок в сторону.

— Что с Игорем? — спросил, уже уверенный в ответе.

Славин просиял, заговорил, сбиваясь:

— Позвоночник цел… разорванные мышцы зашиты. Они… срастутся быстро. Игорь… Мне рассказал… Как… И про сказки… Позволь ты… стеллажу упасть…

Мужчина не справился с бушующими эмоциями и замолчал, а я порывисто обнял его снизу.

Ну зачем сотрясать воздух понапрасну? Лучше просто посидеть и подумать, каждый о своем. Верно ведь?

====== Глава 33. Сергей. 8 января 2013 г. Один скелет из Валериного шкафа, откровением отчаяния, как начало полного слияния в единое и неразделимое. Во имя жизни ======