Колючник

— Да нет, мама и папа хотели лечь пораньше. Они и не заметят, когда мы вернемся.

С тех пор как отель «У фонаря», или «Темница», [2]как называли это мрачное каменное сооружение ребята, был поставлен на реконструкцию, их родители к вечеру уже еле ползали. Целыми днями они носились туда-сюда, наблюдая за работой строительно-ремонтных бригад, а кроме того, им приходилось заботиться о том или ином госте. Гостей пока было немного, но все жили надеждой, что их станет больше сразу после завершения реконструкции.

— А где, собственно, болтается Крис? — вдруг спросила Лиза и огляделась вокруг.

Вверху, на площадке эстрады, техники возились с громкоговорителями и кабельным хозяйством.

— Понятия не имею, — пожал плечами Нильс. — Был-был — и вдруг куда-то пропал.

— Хочешь сказать, он пошел к…

— Подался к Кире? — закончил за сестру Нильс. Он лукаво подмигнул сестре. — Ревнуешь?

— Ха-ха-ха! — ядовито отреагировала та.

— Можно сходить посмотреть, что они там поделывают.

Лиза скорчила презрительную гримаску, но тем не менее согласно кивнула:

— Не возражаю.

Уже через пару минут они быстрым шагом прошли через городские ворота и зашагали по главной улице в северном направлении. Им приходилось то и дело сворачивать в узкие переулочки и аллеи, проходить мимо древних каркасных зданий, башен из грубо отесанного камня и маленьких площадей, где одиноко журчали нарядные фонтаны.

Дом Рут находился в западной части Гибельштайна, у обвалившейся городской стены, что позволило жителям этого района значительно расширить земельные участки.

У всех домов в этом районе были огромные сады, а иногда и самые настоящие парки.

Дом, в котором жила Рут, не составлял исключения. Он достался ей от родителей, а деньги, которые она заработала в качестве агента по продаже недвижимости еще до появления на свет Томми, позволили ей полностью его перестроить. Невзирая на свое положение одинокой матери, Рут проживала на одной из лучших вилл Гибельштайна.

Лиза и Нильс миновали въездные ворота.

Кухонное окно слабо светилось. За всеми прочими окнами царила темнота. Высокие старые деревья стройными рядами окружали дом с флангов и склонялись над въездом, словно молчаливые часовые.

— Похоже, здесь никого нет, — заметил Нильс, когда они поднимались по лестнице, ведущей к входной двери.

— Гостиная находится с той стороны, — возразила Лиза. — Кира, наверное, просто смотрит телевизор.

— Ты не забыла про Криса? — подковырнул ее братец.

Лиза ответила ему молчаливым презрением. Она уже собиралась нажать кнопку звонка, но вдруг ее осенило:

— Нельзя звонить, разбудим этого горластого типа.

Нильс пожал плечами:

— Тогда давай обойдем вокруг.

Они стали обходить виллу сбоку. С этой стороны деревья и кусты разрослись настолько, что почти вплотную подходили к стене дома. С высокой футбольной точностью Нильс споткнулся о пустую садовую лейку. По саду пронесся гулкий, раскатистый звук.

— Странно, что фонари не горят, — удивился он. — В прошлый раз тут при каждом шаге вспыхивал свет.

— Кира, наверное, забыла включить их, — предположила Лиза.

Они повернули за угол. Глазам предстала темная терраса и передняя часть сада. В свете полной луны ели и кусты казались затянутыми льдом.

В окнах гостиной света не было.

— Что это там? — Нильс указал на раздвижную дверь террасы. Дверной проем был заполнен чем-то таким… похожим на терновые ветки!

Лиза остановилась как вкопанная. Ее взгляд инстинктивно упал на предплечье.

— Только не это! — стоном вырвалось у нее из груди.

Нильс взглянул на свою руку. Его вдруг стала бить крупная дрожь: он увидел Семь Печатей: древние знаки, похожие на клейма, которые бестрепетною рукой выжигал средневековый палач на теле жертвы. Магические Печати проявлялись, только когда четверым друзьям грозила опасность, оставаясь невидимыми в другое время.

Брат и сестра теснее прижались друг к другу. Они с испугом вглядывались в темноту сада. Если их где-то подстерегал враг (а Печати еще ни разу не ошиблись), то в его распоряжении было несметное количество укрытий. Чернота разлилась по саду, как чернила.

— Крис? Кира? — неуверенно полуспросила-полупозвала Лиза.

Но никто не отозвался, только ночной ветер шелестел листвой деревьев.

Нильс подошел ближе к окну гостиной и попытался заглянуть в него.

— Слишком темно, — наконец сказал он с досадой.

— Думаешь, они еще там?

— Откуда мне знать!

Лиза подошла к сплетению колючих веток, загораживающих вход, и осторожно протянула руку.

— Ай! — Уколовшись, она резко отдернула руку и отступила на два шага. На указательном пальце выступили капельки крови.

— Э! Поосторожней! — крикнул Нильс, озабоченно осматривая место укола. — Вдруг они ядовитые.

Лиза на минуту сильно испугалась, но быстро успокоилась:

— Все в порядке. Спасибо за заботу. Умеешь ты приободрить, нечего сказать.

— Да я только предположил…

— А ведь я даже не дотронулась до колючек, — сказала Лиза и пососала уколотый палец.

Когда Нильс с удивлением посмотрел на нее, она, не вынимая изо рта пальца, шепеляво добавила:

— Вефки жадвигалишь, они приближилишь ко мне.

Нильс простонал:

— Надо найти Киру и Криса. А что, если я разобью окно?