Колкая малина. Книга вторая

Сегодня ранним вечером ко мне зашла печаль,
Вся в свете утончённых очертаний.
Она по-женски поздоровалась и скинула вуаль,
Слегка качнув волну благоуханий.

Она сегодня в музыкальном настроении,

И готова спеть либретто к «Свадьбе Фигаро».
И я сажусь за клавиши в почтении,
И начинаю в полутоне с ноты До.

Печаль, как календарь воспоминаний,

Она в первых поцелуях и жестоких тумаках,
Она вплеталась в паутину расставаний
И в поступки, что вершились впопыхах.

Она была в осаде, и в атаке,

И в полном отрицании в минуты исступлений.
Она всегда мне подавала знаки,
Пытаясь охлаждать накалы намерений.

Печаль, она и в смехе и в слезах,

В недоумении и умении пережить,
Она и рядом, и на дальних берегах,
Она умеет отойти и отпустить.

Поблёскивают клавиши, оплавлена свеча,

За окном темнее и темней.
Печаль сама уходит по дням календаря
И потихоньку просит закрыть за нею дверь.

Понять

Бессарабский рынок мается жарой,
На Крещатике каштаны солнцем зализало.
В тени большой рекламы с рыбкой золотой
Красивая цыганка мне карту стасовала.

Колода – словно пригоршня сыпучего песка,

А мне казалась Книгой Перемен.
Бусы цвета крови и чёрная коса,
Сегодня мне гадает красавица Кармен.

Но она сидит, как в винограднике гюрза,

И пророчит те же самые дела:
Червонному валету опять казённый дом
И на дальних пересылках чайник над костром.

И говорит, что надо принимать свою судьбу,

Ведь все тяжести рождаются из собственных грехов,
А я свой смысл и искупление найду
За колючей проволокой и скрежетом замков.

Мне вчера и в Лавре то же говорили,

Что надо каяться и горячо молиться.
Я помнил, что меня ребёнком покрестили,
А потом по правилам детдомовским учили.

Наверное, каждый помнит, что и как прошёл,

Но никто не знает, что ещё осталось.
Никто ещё свой срок не перешёл,
И что такое жизнь понять не получалось.

Почему?

У неё глаза ресницами прикрыты,
А из-под них стекла слезинка счастья.
Она танцует танго рио-риты,
И её целуют в оголённые запястья.

Саксофон и скрипка источают нежность,

И будто босиком по сини васильков
Танцуют две сестры – любовь святая
                    и святая верность,
И светятся кресты церковных куполов.

Не ищите меры у блаженства,

Слейтесь в поцелуе страстными губами.
Лишь тогда приходит совершенство,
Когда музыка становится цветами.

А ещё любовь умеет миром управлять,

И пускай не кончится танго рио-риты.
Только не забудь, за что можно умирать,
И почему была не принята жертва Маргариты?

Птенец