Колкая малина. Книга вторая

Как засвеченные кадры старой фотоплёнки
В памяти всплывают прожитые дни:
Самые красивые технарские девчонки,
И у нас по моде расклешённые штаны.

Всем хотелось быть умнее и взрослее,

Когда не видите оттенков у цветов,
Сердце кровь гоняло побыстрее,
И мы не отличали жары от холодов.

Были недовесы, и были перевесы,

Но от того лишь ускорялся кровоток.
На любые замыслы и любые стрессы
Сердце отзывалось, как скрипка на смычок.

Не обманутые души чище неба голубого,

Они не тонут и не плавятся в огне,
И нет у них желания другого,
Чем вечно жить на ласковой Земле.

Но перевесы превратились в недовесы,

И опустился чёрно-белый пейзаж,
Стали болью в сердце отзываться стрессы,
И всё в оттенки серого штрихует карандаш.

Засвеченные кадры старой фотопленки

Штанами расклешёнными поднимают пыль,
И уже не вспомнить имя той девчонки,
А может это сказка, похожая на быль?

Правда

Для кого-то правда — просто инструмент,
Кому-то — наказание, кому-то — избавление,
А где-то — это лишь эксперимент
И наивная попытка переосмысления.

Время правду загибает, как спины стариков,

А то, что принималось как спасенье,
Крылось тоннами пролеченных мозгов,
Что той же самой правдой и лечилось.

А правда из архивов заносчива и зла,

Она не может ни согреть, ни накормить,
И не прибавив даже капельки ума,
Направит мёртвым пятки щекотить.

Она левая бывает, и даже бородатая,

Это кто и как воспринимает,
Бывает неудобная, бывает жутковатая,
От того и на вопросы невнятно отвечает.

Сегодняшняя правда ещё не испеклась,

А вчерашняя уже лукаво врёт.
Она для этого и в уши забралась,
Чтобы не понять, где зад, а где перёд.

Время правду беспрерывно испаряет,

Ничего не оставляя для себя,
И повторять нам ничего не разрешает,
Но правда всё равно у каждого своя.

Призрак