Колкая малина

Из-за сопок выплыла луна,
Умно подмигнула и зардела.
Тишина, чуть светится вода,
Ночь осенняя в прохладе обомлела.

Рядом вдруг зашаркали шаги.

Путник, явно поживший немало,
Вниз спускался к берегу реки,
Где луна дорожку малевала.

Сгорбленный, больной и измождённый,

Всеми ошельмованный святой
Вдруг пошел по звёздам, отражённым
В зеркалах, развешанных луной.

Правда, с каждого отдельный будет спрос,

За стремленья, по́сулы, понятья.
А ему навстречу шел Христос,
Раскинув свои руки для объятия.

А старика нашли на бережку,

Лишь солнышко взошло на небеса.
Его уста, припавшие к Кресту,
Той ночью замолчали навсегда.

Пусть сладок вкус телесных ощущений,

Но не слукавить с датой похорон.
А сколько было тлений и горений,
Оценит самый правильный закон.

А мы пока на этом берегу,

И так живем, что души выгорают,
Но кто-то все же должен заслужить
Уйти туда, где звезды зажигают.

Вспомни о конечности пути,

Прежде чем в кого-то бросишь камень.
Слитые в божественной любви
В нас живут холодный лед и пламень.

Из-за сопок выплыла луна

И велела трижды покреститься:
К нам спешат узревшие Христа
За живых и мертвых помолиться.

Паперть

Тут никого на «вы» не называют,
Как попрошайку называть на «вы»
Они у Храма по копейкам промышляют,
А на паперти все равны, все на «ты».

Один с рождения не зрел дневного света,

У него две чёрных дырки вместо глаз.
Ещё с войны не умерший калека
Безногим телом исполняет пляс.

А грязная бабёнка, сошедшая с ума,

Брёвнышко в пеленку завернула
И его ласкает от утра и до утра,
И та тоже сухонькую ручку протянула.

А вот алкаш, забытый и проклятый,

Он ползает и ссытся под себя,
Он плачет, гуманизмом перемятый,
И к людям тянется дрожащая рука.

Нас много разных, сломанных и грешных,

Один красивый, а другой урод.
Почаще вспоминайте про героев неизвестных,
Как нас ни обзовут, мы все один народ.

Не осуди и не отворотись от тех,

Кто просит именем Христа,
Сам пред ликом Богоматери склонись
И проси для них как для себя.

Качалка