Колхозники

Изучаем 40-мм подствольных гранатометов ГП-25 и ГП-30, которые были созданы тульскими оружейниками из конструкторского бюро. «Подствольник», «подствольничек» весит, правда, немало – грамм пятьсот. Крепится снизу к автоматному стволу. Может вести огонь как по прямой, так и по навесной траектории. Представляет собой небольшую трубку со спусковым крючком и предохранительной скобой. Изучаем прицел. При знании дела ГП-25 можно закинуть гранату в любой проем или окно, запросто может перекинуть заряд через любое здание. По прямой подствольник швыряет на четыреста метров, разлет осколков – четырнадцать метров. Хорошая штука!

Руки стынут, но мы крепим подствольники и выполняем стрельбу учебными гранатами. Впечатлений – море, практические стрельбы нравятся всем, невзирая на мороз.

Зимние караулы – это нечто похожее на арктическую мини-командировку, особенно когда морозы за 20 градусов и выше. Никто не отменяет задачи по охране объектов, даже если на улице все 30 мороза. В караул мы собирались по схеме: теплое белье, п/ш, шинель, бушлат, тулуп, ватные штаны, валенки.

В результате такого наряда караульный приобретал нелепый шарообразный вид, этакая помесь баскетбольного мяча с бутербродом. Объективно в такой одежке выполнить боевую задачу невозможно. Если появится нарушитель, то ты просто не сможешь снять автомат с плеча, чтобы открыть предупредительный огонь. А если к такому часовому подкрасться сзади и толкнуть, то он радостно покатится до самого караульного помещения.

Отправление естественных надобностей при такой одежке становилось большой проблемой, и мы перед заступлением на пост старались выжать из себя всю жидкость в караульном помещении.

Хожу вокруг склада, хрущу снегом. Выбрал подветренную сторону и больше времени провожу там. Серая мгла и больше ничего. Ветер под большим фонарем кружил в чарующем танце миллиарды больших снежинок. Они кружились, медленно падая мне на лицо, молчаливо таяли на губах, оставляя холодные капельки, словно это остатки их сердец. Время остановилось, сейчас могло быть раннее утро, неясный день или вечер.

Через час меня приперло по-маленькому – опился чая. Ставлю автомат к стене и начинаю «рассупониваться». И смешно, и грустно одновременно. Как назло, появляется проверка: разводящий и начальник караула – взводный, старший лейтенант Бобер. Беру автомат и докладываю с приспущенными штанами. Бобер прерывает доклад и говорит:

– Штаны застегни, воин, пи-пи-пи, мать твою, а то птенца простудишь!

Бобер отнёсся к моему секс-шоу с пониманием и взыскания в дальнейшем не получаю.

Высокие стройные ребята по три года несли службу на посту номер один, возле знамени части. Вроде что еще надо – тепло, светло, стой, балдей. Главное, не смотреть на часы, которые висели напротив поста, а то выходила не служба, а мучение. Возле часов находилась камера, передавая изображение дежурному по училищу. Вроде не расслабишься, но голь на выдумки хитра. Ребята натягивали фуражку поглубже на глаза, приклад автомата подавали вперёд так, чтобы не выходил дальше своего тела, штык-нож слегка в стенку за спиной воткнуть, прогнуться немного в спине, вес тела на обе ноги и всё… можно спать.

Физическая подготовка по плану занятий – лыжи. Ветер пел тысячами тонких голосов свою песню. Снежинки кружили в зимнем вальсе над нашими головами. Иногда ветер вдруг срывался, издавая тоскующий стон, словно сочувствовал нашему предстоящему испытанию.

Я достаточно неплохо ходил на лыжах в школе, даже выступал на соревнованиях и занимал какие-то места. Но лыжи военного образца – это просто доски с детскими креплениями, типа шнурки. Бег на них – это мучение и страдания. Ты похож на слона, переевшего забродивших яблок.

Панченко Олег, выросший в Краснодарском крае, совершенно не умея ездить на лыжах, веселит народ на лыжных кроссах. Проходит пару шагов и заваливается, как больное дерево, на бок. Встает, обругивает себя вслух и упрямо прет дальше. Пока не доберется до финиша, отказывается сойти с лыжни. А мы его ждем.

39 группа тоже растянулась на лыжной трассе, но худо-бедно до финиша доцарапалась. Пришли все, кроме Женьки Лошкарева, который хоть и родом из Амурской области, где хватает снега, но с лыжами умел обращаться так же, как всем известная обезьяна с гранатой. Уже весь батальон пришёл, а его нет, уже и чай с сухариками попили, а его нет… А первый жар уже спал, взвод начинает мерзнуть, материм его последними словами. И тут такое зрелище… Из леса выбегает Женька с лыжами на плечах, штаны разорваны от сапог до мотни, видно синее зимнее бельё, а он, как лось, выбрасывая ноги, утопая по колено в снегу, где и идти-то трудно, финиширует, улыбаясь во все лицо под неодобрительные выкрики сослуживцев.