Коллапс. Гибель Советского Союза

1989-й стал годом многих революций. Курс Горбачева на политическую либерализацию весной и летом привел к серьезному росту недовольства, причем уже не на национальных окраинах страны, а в ее ядре, в первую очередь Москве, в российских индустриальных регионах и в правящих элитах. Сначала рухнул фасад коммунистической идеологии, затем наступил черед «внешней империи» в Восточной Европе. Падение Берлинской стены затмило горбачевскую перестройку, также стало ясно, что у Варшавского договора нет будущего и союзники СССР мечтают «уйти» на Запад. Для советского руководства внутренний кризис затмил внешние события. Горбачев заявлял за рубежом, что СССР примкнет к «общеевропейскому дому», но его ближайшие помощники и советники уже сомневались, уцелеет ли сам Советский Дом.

Глава 4

Сепаратизм

Суверенитет РСФСР – естественное и необходимое условие существования государственности России, имеющей многовековую историю, культуру и сложившиеся традиции.

Из Декларации о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики,

12 июня 1990 года

ПРОБУЖДЕНИЕ РОССИИ

Реформы Горбачева вызвали к жизни еще один нелегкий вопрос: как быть с русскими? Согласно переписи населения и заявленным данным о национальности, в 1989 году в СССР насчитывалось 145 миллионов этнических русских, что составляло чуть более половины общей численности советского населения в 287 миллионов человек. Десятилетиями этим людям говорили, что «их дом» – весь Советский Союз. Около 25 миллионов из них жили и работали на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе и в Средней Азии. Большинство не испытывало никаких особых чувств к обозначению «РСФСР», и многие из них выросли, думая, что Советский Союз и есть историческая «Россия». На самом деле Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика была чем угодно, только не «Россией». Это было ядро Советского Союза, управляемое центральными советскими учреждениями, чья территория и ресурсы «объединяли» другие четырнадцать республик СССР. Государственные и политические структуры РСФСР, включая Верховный Совет республики, оставались декоративными, и неслучайно: любой «русский» центр власти мог спровоцировать всплеск русского национализма и стать серьезной угрозой для центральной власти партии-государства.

Но в свете подъема национальных движений в Прибалтике, на Украине и в других республиках РСФСР все больше стала казаться «домом» для русских. Журналисты, политики и интеллектуалы начали называть РСФСР «Российской Федерацией» или просто «Россией». Отсюда возник вопрос: если прибалтийские республики получат независимость, сможет ли «Россия» также заявить о своем конституционном праве быть независимым суверенным государством? И что тогда останется от Советского Союза?

Первые раскаты русского сепаратизма прогремели на Съезде народных депутатов в июне 1989 года. Валентин Распутин, один из любимых писателей Горбачева, выступил с отповедью прибалтийским и грузинским депутатам, которые говорили о «русском империализме». Если во всех своих бедах вы обвиняете Россию, говорил он с возмущением, если считаете ее «слаборазвитость и неуклюжесть» препятствием, тогда, может быть, России самой лучше выйти из такого Союза? «Это, кстати, помогло бы и нам решить многие проблемы… Кое-какие ресурсы, природные и человеческие, у нас еще остались, руки не отсохли. Без боязни оказаться в националистах мы могли бы тогда произносить слово “русский”, говорить о национальном самосознании». Литератор намекал, что России следует прекратить субсидировать другие республики. Дмитрий Лихачев, знаменитый культуролог и еще один любимец Горбачевых, заявил, что в прошлом коммунистический режим «унизил и обобрал Россию так, что россияне едва ли могли дышать». В партийном аппарате и среди интеллигенции было множество русских националистов, которые хотели как минимум того же, что уже имели другие национальности СССР: создания российской компартии, российской академии наук, Союза русских писателей, отмены квоты для «нерусских» в университетах Москвы и Ленинграда^[275].