Коллапс. Гибель Советского Союза

12 марта 1990 года на открытие третьей сессии Съезда народных депутатов в Кремлевский зал съехалось более двух тысяч делегатов. Отмена шестой статьи Конституции была уже предрешена, и собрание одобрило ликвидацию монополии партии на власть. Обсуждение вопроса о президентстве, напротив, превратилось в двухдневную политическую драму. 13 марта демократы внесли поправку, запрещающую президенту занимать любую другую политическую должность. За нее проголосовало почти вдвое больше делегатов, чем против. Если бы поправку приняли, Горбачеву пришлось бы сложить полномочия главы КПСС – шаг с непредсказуемыми последствиями. Невзирая на это, оппозиция, и прежде всего либеральные москвичи, настаивала на четком разделении между государством и партией. Еще более поразительно, что многие консервативные партийные чиновники, прежде всего русские, поддержали это разделение. Горбачев столкнулся с опасной для себя комбинацией – русскими партконсерваторами и популистами-демократами. Возможность для компромисса ускользала на глазах^[304].

К счастью для советского лидера, ряд авторитетных депутатов встал на его сторону. Анатолий Собчак, депутат от Ленинграда, предупредил, что стране грозит сценарий политического хаоса, аналогичный событиям на китайской площади Тяньаньмэнь. Дмитрий Лихачев, коренной петербуржец, сравнил происходящее с революцией 1917 года, которую он застал подростком. По его словам, разделение между партией и государством грозит двоевластием и гражданской войной. В итоге съезд проголосовал за принятие Закона о президентстве, который вошел в Конституцию. Также депутаты утвердили исключительное право президента на введение чрезвычайного или президентского правления в любой республике Союза «при соблюдении ее суверенитета и территориальной целостности». Президент наделялся полномочиями главнокомандующего и мог с согласия и по рекомендации Верховного Совета назначать правительство, объявлять мобилизацию и отвечать на вооруженное нападение. После принятия закона Пленум партии, проходивший в другом зале Кремля, поддержал кандидатуру Горбачева. Затем съезд провел тайное голосование: 1329 делегатов высказались за назначение Горбачева президентом СССР. Около 500 делегатов, в том числе многие радикальные демократы, проголосовали против; более 300 воздержались или отсутствовали. Среди последних был и Ельцин^[305].

Отныне Горбачев возглавлял три органа власти – Политбюро, Президентский совет и Совет Федерации. Но уже через несколько недель стало понятно, что дело было не в недостатке власти в руках Горбачева, а в отсутствии у него ясной цели, для чего эту власть использовать. Горбачев также не мог решить откуда он будет править – из здания ЦК КПСС на Старой площади или из Кремля. Вместо того чтобы сформировать новое правительство, он проводил бесконечные консультации о том, кто заменит его на посту главы Верховного Совета. Яковлев явно рассчитывал на эту должность, но Горбачев отдал предпочтение опытному парламентскому аппаратчику Лукьянову. В Президентский совет вошли председатель КГБ Крючков, минобороны Язов и другие ключевые министры. Демонстрируя направление будущих экономических шагов, Горбачев впервые привлек в свое окружение экономистов-рыночников Станислава Шаталина и Николая Петракова. Кроме того, в совете состояли представители интеллигенции, писатели и даже один «интеллигентный рабочий». Туда не вошли ни Абалкин, ни председатель Госбанка Геращенко, ни министр финансов Павлов и руководители крупных госпредприятий. Все встречи Президентского Совета проходили в огромных кабинетах Горбачева – когда на Старой Площади, когда в Кремле. Ритуал оставался прежним до мелочей: во время длительных заседаний по сигналу Горбачева персонал вносил чай с печеньем, а если встречи затягивались допоздна, как это обычно и происходило, участникам предлагали бутерброды. После многочасовых обсуждений люди переставали соображать. В помещении стоял спертый воздух – кондиционеры не включали, потому что Горбачев опасался ревматизма^[306].