Коллеги, или Приключения двух врачей и джентльменов на Антильских островах

Каноэ исчезло вместе с большей частью пристани, но лодочники уже предлагали свои услуги, так что Бладу и Слоану не пришлось грести даже до корабля. Их лодка прошла рядом с торчащими из воды мачтами «Лаки джорней»; на грот-мачте еще висел английский флаг.

Волверстон расхаживал туда и сюда по шкафуту, ожидая, пока они поднимутся на борт. Он желал знать, какого дьявола Питер забыл в Чарлзтауне, кто обстреливал порт из пушек, почему, смоляной фал им обоим в глотку, он не может и на минуту смежить свой глаз без того, чтобы капитан попал в переделку. Отнеся последний вопрос к риторическим, Блад постарался ответить на первые два. Услышав о смерти Леклерка, Волверстон буркнул: «Море будет чище», перестал браниться и начал выспрашивать подробности.

Они благополучно забрали преподобного Мура, Абсолона и «образцы»; команда «Атропос» перенесла все вещи за один раз, после чего корабль взял курс на Тортугу. Слоан руководил погрузкой, за ужином в красках живописал преподобному их приключения (правда, у него вышло, что пиратские корабли они заметили случайно на пути в город). Выглядел он почти прежним, разве что ел и пил в столь малых количествах, что кок «Атропос» мог бы счесть это оскорблением, и, когда не поддерживал разговор, сидел как-то очень уж тихо, будто движения причиняли ему боль, — впрочем, в этом не было ничего необычного после такого дня.

* * *

Ночное небо опять затянуло дымкой, так что едва можно было различить Полярную звезду по правому борту. Капитан Блад заметил знакомую фигуру на кормовой галерее и попытался вспомнить, говорил ли он доктору о курении на корабле, дозволенных и недозволенных для этого местах. Не вспомнил и сам подошел к нему.

Доктор и не собирался курить. Он стоял, опираясь локтями о поручень, и смотрел вниз, в темноту. Разглядывать там было решительно нечего, кроме кильватерного следа и бликов от кормовых фонарей на черной воде.

— Море сегодня не светится, Ханс?

Тот взглянул на капитана, как бы раздумывая над тем, что ему сказали. Затем спросил:

— Где вы взяли письмо от полковника Стокса?

— Сам написал, пока мне пришивали галун. Попросил у портного бумагу и письменные принадлежности. В его ремесле это нужная вещь, должники часто пишут ему расписки. Я как раз и увидел у него расписку полковника на десять фунтов, подпись была достаточно проста, чтобы воспроизвести ее без подготовки, и я решил не упускать случая. Имя командующего фортом узнал еще раньше. Таковы солдаты, Ханс: они легко совершают действия, на которые штатский никогда бы не решился, по единственной причине — потому что им отдан приказ; но эта причина им необходима.

Доктор поднял брови, однако не стал заявлять ничего из того, что должно заявлять джентльмену, услышавшему о подделке письма; не сподобившись даже на простое «это неслыханно», он только хмыкнул и покрутил головой.

— У нас был длинный день, — как ни в чем не бывало продолжал капитан. — Путешествие на лодке, верховая езда, потом стрельба и светские беседы — не знаю, как вам, а с меня довольно. Почему бы нам не выпить еще по стаканчику и не отправиться спать? Даю вам честное слово, что ничего любопытного вы здесь не увидите, тем более в такой тьме.

Слоан продолжал смотреть за борт.

— Питер, вы старше меня, вы многое повидали. Как вы думаете, за что мне это?

— Что именно?

— Этот проклятый выстрел, там, на площади. Пистолет мог быть не заряжен, мог дать осечку. Я плохой стрелок, вы же видели, я в дерево попадаю один раз из двух! Я мог смотреть в другую сторону, мог растеряться… Ну почему вышло так? Чем я прогневил Господа?

— Она любит вас?

Доктор молча прикрыл глаза.

— А я спас от смерти ее мужа. Идиот. — Он опустил голову и сжал кулаки.

— Позволю себе неделикатный вопрос. Вы узнали Роуза до того, как выстрелили, или после?

— Сам не понимаю. Я увидел того, с саблей, и… это было, как вы говорили: что-то повело мою руку, я только подчинился. Но я должен был его узнать. Я лучше всех знаю, как он выглядит, я его вижу во сне…

Он помолчал и добавил шепотом:

— И что бы мне стоило взять чуть ниже. Кто бы спросил с плохого стрелка.

Блад удержался от назиданий: этот голос в своем сердце он слышал каждый раз, как думал о лорде Джулиане. Но это бы стало горем для мисс Бишоп, повторял он снова и снова, потому я не сделал и не сделаю ничего подобного. Плакала бы Элизабет Роуз о своем муже, человеке достойном, насколько это возможно для плантатора?.. Слоана надо забирать отсюда, сказал он сам себе, в таком расположении духа не стоит слишком долго глядеть через борт.

Будто услышав его мысли, доктор сказал:

— Топиться глупо, я хорошо плаваю, будет трудно. Эти капли доктора Сиденхэма — у меня осталась еще половина пузырька. Пациенты после них так сладко спят, даже те, кто страдал от сильных болей. Двух-трехкратная доза, я читал, достаточна… глаза закроются, и все.

— А что потом? — Капитан Блад крепко взял его за плечо и повернул к себе. — Ханс?

— Да… Но что же мне делать, я сойду с ума, если буду дальше думать об этом!

На лице капитана появилась мрачная улыбка.