Коллектор

— Нет, — я вручаю им три записки от «родителей», объясняющих, что их дети больны. — Ваша безупречная посещаемость, в конце концов, окупится. Никто в этой школе не подумает, что их золотые ученики прогуляли уроки.

Все трое берут у меня записки и изучают их.

— Они выглядят вполне настоящими, — объявляет Аннабель. — Реквизит.

Чарли смотрит на меня.

— Ну что ж, — говорит она. — Чего же мы тогда ждем?

***

Волнение становится ощутимым, когда мы едем в аэропорт Бирмингема. Из динамиков доносятся старые песни Эминема. Аннабель откидывает голову, и ее короткие черные волосы развеваются от ветра. Блу отталкивает подругу, когда она оказывается слишком близко, но даже он смеется. И в первый раз Чарли, кажется, купается в ритме музыки, ее тело раскачивается в разные стороны на сиденье.

Это моя лучшая идея на сегодняшний день.

Мы добираемся до аэропорта, паркуемся, заходим внутрь и ждем посадки на самолет. Каждые несколько минут из динамиков раздаются монотонные объявления. Следующее объявление «наше». Время пришло.

— Ты взволнована? — спрашиваю я Чарли, чья нога судорожно качается.

Она перестает двигать ногой и пожимает худеньким плечиком.

— Э, ничего такого, чем бы я не занималась каждый день.

— Правда?

Ее глаза находят мои, и я поражаюсь, насколько насыщенного голубого они цвета. Они говорят все, чего Чарли не говорит. Она в восторге. Она жива. Она гадает, во что, черт возьми, ввязалась.

Я начинаю обнимать ее за плечи, но стюардесса объявляет, что посадка началась. Мы хватаем рюкзаки и идем по длинному трапу к самолету. Когда добираемся до входа, моя команда заходит слишком далеко. Протягиваю руку и хватаю Блу за плечо.

— Мы остановимся здесь.

Он стряхивает мою руку.

— Это первый класс.

— Да, — отвечаю я.

Блу не может скрыть волнения на своем лице, хотя я знаю, что он с удовольствием бы это сделал.

— Как так получилось, что ты при деньгах? — спрашивает Аннабель, когда узнает, где мы будем сидеть. — Твой отец состоит в мафии?

Я съеживаюсь.

— Что-то вроде того.

Должно быть, девушка заметила выражение моего лица, потому что сменила тему.

Мы с Чарли сидим рядом, а Аннабель и Блу — через проход от нас. Капитан подходит, приветствует нас и говорит, сколько времени пройдет, пока мы не доберемся до Города грехов. Через пятнадцать минут самолет мягко катится по взлетной полосе. А потом мчится.

Чарли прижимается лицом к окну, и как только колеса самолета отрываются от Земли, нащупывает мою руку и сжимает ее. Смотрю на ее ладонь в своей, и у меня перехватывает дыхание. Я сжимаю ее в ответ. Держаться за руки — это такой интимный жест. До сих пор я никогда об этом не задумывался. Вытягиваю пальцы и крепче обхватываю ими ее прохладную кожу. Ее глаза не отрываются от окна.

Вот что делает это нормальным.

Блу и Аннабель заказывают еду, напитки и почти все, что им предлагает бортпроводник, а Чарли продолжает смотреть на облака.

Наклоняюсь к ее уху.

— Красиво, правда?

Она резко поворачивает голову, и на секунду наши лица оказываются слишком близко. Я быстро отстраняюсь.

— Я никогда раньше не летала.

Наклоняю голову от удивления.

— Неужели? Вы, ребята, никогда не ездили в отпуск?

— Ездили. Просто всегда на машине.

— Тебе нравится?

— Что именно?

— Летать.

Чарли поворачивается и снова смотрит в окно.

— Да, нравится.

Глава 26

Город грехов

Когда самолет приземляется в Лас-Вегасе, Чарли еще спит. Ее голова прислонена к окну, волосы рассыпались по лицу. Я протягиваю руку и толкаю ее. Никакой реакции. Ничего страшного.

Пилот снова включает громкоговоритель, что будит ее.

— Боже мой, — бормочет она. — Я заснула. Мы приземлились?

Я киваю, и она наклоняется вперед, чтобы помахать Блу. Аннабель тоже спит, но, в отличие от Чарли, ее сон менее… умиротворенный. Она храпит и причмокивает, а Блу сует ей в рот бумажки. Затем парень грубо встряхивает девушку, чтобы разбудить. Аннабель тут же проглатывает бумагу.

— Это было подло, — говорит Чарли своим сонным голосом.

Аннабель кашляет и сердито смотрит на Блу.

— Что ты сделал? Я что-то проглотила только что?

Блу заключает ее в объятия.

— Ты мой лучший друг на всем белом свете.

— Отлепись от меня, пиявка, — говорит она, улыбаясь.

Мы выходим из самолета и направляемся на улицу, где я ловлю такси. Вдалеке вижу отчетливую форму пирамиды и свет, исходящий от ее вершины. Много раз видел это. Когда рос с отцом, который всегда был далеко, и либеральной, свободной духом матерью, я мог делать все, что хотел. И с большим количеством денег в моем распоряжении, чем у любого ребенка, мои возможности были бесконечны. Оглядываясь на свою жизнь, удивляюсь, что умер именно так. Это было так… разочаровывающе.

— Не могу поверить, что мы здесь, — говорит Чарли. Она смотрит из окна на горизонт, когда мы отъезжаем от тротуара. — Это потрясающе.

— Вблизи еще лучше, — говорю я.

— Не могу поверить, что мы действительно в Вегасе, — выдыхает Аннабель.

— Я знаю, — говорит Блу. Он смотрит на Чарли, хотя я знаю, что он обращается ко мне. — Я рад, что мы приехали.

Я улыбаюсь.

— Подожди, пока мы доберемся до отеля.