Коллекция поцелуев

Скидываю туфли и тихо ступаю в комнату мамы. Дверь приоткрыта, и сквозь щель вижу, как светится экран ее телефона – явно во что‐то играет. Когда я открываю дверь, она включает настольную лампу.

– Ну и как?

Мама усаживается в постели, а я рядом с ней.

– Хорошо все было. Знаешь, а твоя дочь теперь – принцесса. Официально.

Сжав меня в объятиях, мама смеется.

– Я уже об этом узнала. Поздравляю, раз ты официально принцесса.

– Мама, я…

– Что? – спрашивает она, смахивая непослушный локон у меня со лба.

– Я думаю поехать на эту международную программу.

Рука ее тяжело падает на колени, а взгляд устремляется в пустоту.

– Конечно, поезжай, – шепчет она, беря меня за руку. – И это только начало, доченька.

Глава тридцать первая

Я ЗДЕСЬ. ЭСЭМЭСКА ОТ КЕНЗИ приходит в половине девятого утра, и я направляюсь к дверям впустить ее.

Мама еще затемно поехала на работу, но Зеб по‐прежнему спит без задних ног, и мы на цыпочках проходим ко мне. Кензи в шортах и школьном свитере. Ее аккуратно зачесанные вчера вечером назад волосы теперь взлохмачены – последствия проведенной в отеле с Вином ночи. Швырнув сумку на пол, Кензи усаживается ко мне на кровать, а я – на краешек.

– Ну и? – допытываюсь я.

Она, явно стесняясь, теребит в руках одеяло.

– Так было или нет? – шепчу я.

Закусив губу, Кензи кивает, по‐прежнему уставившись в одеяло.

– Ты‐то сама как? – спрашиваю. – Предохранялись хоть? И… больно было?

– Нормально, да, не очень.

Я жутко изумлена и не могу оторвать взгляда от подружки, вообще‐то ожидая, что она, по идее, должна выглядеть как‐то по‐другому, но, видимо, ошибаюсь.

– Ну, хоть приятно было?

– Первый раз нет. Странно как‐то, непривычно. Потом, правда, лучше.

Я продолжаю поедать ее взглядом.

– И сколько раз это было?

– Три! – хихикает в ответ Кензи, а я невольно подношу ладонь ко рту от удивления, чтобы ненароком не ахнуть.

Вижу, что она не склонна вдаваться в детали, Кензи не из тех, кто откровенничает, я больше вопросов не задаю и чувствую, что она только рада этому.

Услышав, как Зеб начинает ворочаться в постели, я направляюсь в кухню приготовить нам по сэндвичу с яйцом. Время от времени бросаю мельком взгляд на Кензи. Пора уже отвезти ее домой.

– Чего ты так на меня смотришь? – не выдерживает она, когда мы останавливаемся у светофора.

Ни к чему сверлить ее взглядом, это я понимаю, но все равно уж очень все странно. Кензи приобрела опыт, о котором никто из нашей компании и понятия не имеет.

– Ты сейчас все по‐другому воспринимаешь? – спрашиваю.

– Думала, что буду, но нет. Я по‐прежнему люблю его.

– Знаю, – произношу в ответ. – Везет вам обоим.

Улыбнувшись, Кензи погружается в размышления.

– Знаешь, а он тоже собрался подать документы в «Джеймс Мэдисон». Наверное, подучится бейсболу, ну, чтобы стипендию получить, и мы будем вместе. Здорово, правда?

– Здорово.

Мне по душе, что у Кензи кто‐то будет, когда она поступит в колледж. Но все это произойдет только на следующий год. Надеюсь, они к тому времени не разбегутся. И еще надеюсь на то, что она будет счастлива.

Решаю пока что не говорить ей о своих планах на следующий год.

Первое, куда я направляюсь с утра в понедельник, – кабинет миссис Эрнандес. Она, положив сумочку, только что уселась пить кофе. Из своей кружки с надписью «Доброго тебе дня!» Стоит мне войти, как глаза ее загораются.

– Buenos días!

– Buenos días, señora! – отвечаю я. – Можно с вами переговорить?

– Конечно. Если только тебе не помешает, что я буду просматривать кое‐какие документы.

Я киваю, и она берет бумаги.

– Я решила продолжить обучение за границей. Миссис Эрнандес роняет несколько листков на стол.

– Ну и прекрасно! Все‐таки решила принять предложение?

Предложение? Стоп! Она что, знает о моем анонимном спонсоре?

И тут она бледнеет.

– Я говорила с миссис Кроули, – спешит пояснить миссис Эрнандес. – Ну, и она ввела меня в курс событий. Думаю, ты не в обиде.

Учительница явно избегает смотреть мне в глаза. Все это настолько странно, что у меня учащается сердцебиение.

Бог ты мой!

Неужели это миссис Эрнандес моя благодетельница? Прикидываю, что я вообще о ней знаю. Бездетная. Муж пару лет назад скончался от рака. Что же, вполне возможно. Но все равно, это было бы уж очень круто. Слишком круто. Стать моим тайным ангелом-хранителем? Она понятия не имеет, что это для меня значит.

– Нет, – отвечаю, пытаясь перебороть охватившие меня эмоции. – Когда я впервые услышала об этой программе, понимаете, она засела у меня в голове. Словно если я упущу этот шанс, то это будет… ну… нечестно, что ли. И тут выясняется, что кто‐то еще готов разделить мои несбыточные мечты и что‐то для меня сделать.

Ее глаза увлажняются.

– Я от души благодарна за это, – шепотом продолжаю я.

Сжимая одной рукой мою, другой она пытается смахнуть накатившиеся слезы.

– Я рада, что в программе будут участвовать по‐настоящему способные ученики с широкими взглядами. Такие как ты. Вы сделаете этот мир лучше.

Обняв ее, я остаюсь в кабинете до самого звонка – до начала уроков пять минут.