Коллекция профессора Стаха

Когда Лёха приплёлся однажды вечером пьяный в стельку, она обыскала его карманы и вытащила красивые золотые часики на цепочке. Такие часы только недавно вошли в моду, их носили на шее вместо медальонов. Вещица так понравилась Анне, что она решила оставить её себе. Черт попутал. Все равно не носила бы сама и не дала бы дочке.

А впрочем, чего она волнуется? Это же брат подарил ей часы. Разве брат не может подарить ценную вещь сестре? Она краденая? Что ж, Кириллова, конечно, знает, что её двоюродный брат отсидел за кражу. Но ведь в колонии его перевоспитали, и она даже не могла представить себе, что это вещь — краденая.

Так она и ответила Шульге, когда тот попросил её объяснить, чьи часы и откуда.

Перед обыском майор ознакомился со списком украденных у Недбайло вещей. Был уверен, что найдёт что-нибудь у Кирилловой, и его предвидение оправдалось…

В комнатах уже осталось мало работы, и Шульга поручил одному из оперативников осмотреть погреб, вход в который вёл прямо из сеней.

— А вы не задумывались над тем, — обратился майор к Кирилловой, — на какие деньги брат мог купить вам такой ценный подарок? Ведь после освобождения из колонии он нигде не работал.

— Лёша сказал, что продал кое-что из своих вещей.

— Вот как! — удивился майор. — Никогда не думал, что Балабан такой щедрый.

— Просто вы плохо знаете его.

— Скоро узнаем лучше! — уверенно пообещал майор. — Но мне кажется, что и вы не до конца знаете его.

— Я люблю его как родного брата, — возразила Кириллова. — А брат есть брат… одна кровь…

Тем временем из погреба вылез оперативник. В руках он держал коробку из-под леденцов. Молча и как-то торжественно поставил её на стол.

— Вот, — сообщил кратко, — была закопана в погребе.

Шульга посмотрел на Кириллову: женщина даже вся подалась вперёд, смотрела удивлённо и растерянно, и майор сначала подумал, что Кириллова и правда видит коробку впервые. Но не было времени для психологических упражнений — придвинул к себе коробку и снял с неё плотно пригнанную крышку. Подозвал понятых.

— Обратите внимание, — показал он, — коробка закрыта сравнительно недавно — не успела заржаветь. Видите, на крышке только кое-где пятнышки ржавчины…

Но понятым неинтересно было смотреть на крышку, заглядывали в коробку, где лежало что-то завёрнутое в целлофан. В конце концов, содержимое коробки прежде всего интересовало и майора. Он не стал испытывать терпение свидетелей — развернул целлофан, и на стол легли аккуратно крест-накрест заклеенные пачки денег.

— Пять тысяч рублей, — констатировал Шульга.

— Пять тысяч! — вдруг воскликнула Кириллова. — Неужели правда пять тысяч?

Шульга обернулся к ней.

— Вы хотите сказать, что эти деньги не принадлежат вам?

— Боже мой, пять тысяч! — схватилась за голову женщина.

— Вы не ответили на заданный вопрос. Деньги — ваши?

Кириллова обескураженно посмотрела на майора.

— Если бы были мои! Я разве так их прятала бы! Это бы мне до конца жизни…

Она сказала так искренне, что Шульга чуть не поверил ей. Но продолжал сухо и официально:

— Гражданка Кириллова, откуда вы взяли эти деньги и с какой целью закопали их в погребе?

Кириллова всплеснула руками.

— Я — закопала? Зачем бы я закапывала?! — Вдруг смысл всего, что произошло, окончательно дошёл до неё, глаза у женщины недобро загорелись. — Это он, — погрозила пальцем, — только он. И это называется брат! Ведь сел — для чего тебе деньги, ирод проклятый! Для чего, спрашиваю я вас? — 0на обвела присутствующих отчаянным взглядом, но, поняв, что никто не сочувствует ей, обиженно сжала губы. И села на стул.

— А вы уверяли, что хорошо знаете своего брата, — не удержался от укола майор.

Кириллова исподлобья посмотрела на него и ничего не ответила. Шульга быстро закончил формальности, связанные с обыском. Сообщил Кирилловой:

— Сами понимаете, мы вынуждены задержать вас, чтобы выяснить все аспекты дела.

Кириллова, не отвечая, кивнула, а майор раздражённо потёр подбородок. Черт возьми, как он сказал — «аспекты дела»? И почему это человек не умеет выражать свои мысли просто?

…Козюренко сидел на диване и заинтересованно хмыкал, слушая доклад Шульги об обыске в доме Кирилловой. Прошёлся вдоль кабинета, совсем по-мальчишески стараясь ступать только по линии паркета, тянувшегося вдоль ковровой дорожки.

— Думаете, Кириллова не знала о коробке с деньгами? — спросил он.

— Так мне показалось.

— Может быть… Балабан — пройдоха… Но где же он взял деньги?

— Сначала я подумал: сбыл украденное у Недбайло. Однако этих вещей было тысячи на две, ну, на две с половиной. Кроме того, пачки ассигнаций по пятьдесят рублей… Балабан не так глуп, чтобы ходить по магазинам и менять деньги. Кто-то может и заподозрить…

— Поговорим с Кирилловой. Может, она что скажет. — Козюренко сел за стол. — Прикажите привести её.

Кириллова уже пришла в себя. Успела поразмыслить над ситуацией и выработать линию поведения. Она сидела, крепко сжав губы и положив руки на колени, смотрела прямо перед собой и отвечала кратко, хорошо все обдумывая, прежде чем что-нибудь сказать.