Коллекционер жизней. Джорджо Вазари и изобретение искусства

Чтобы большие флорентийские церкви, такие как Санта-Кроче и Санта-Мария-Новелла, соответствовали указаниям собора, требовалось убрать крестную перегородку — архитектурную заслонку, которая отделяла клирос от нефа во времена ранних христиан (иконостас до сих пор сохранился в православных церквах). Герцог Козимо, благочестивый вдовец, скорбящий по своей благочестивой жене, еще в 1565 году приказал перестроить церковь Санта-Мария-Новелла, этот оплот доминиканцев. Вазари описывает, как всё происходило:

«А так как синьор герцог, человек выдающийся во всех отношениях, имеет склонность не только к сооружению дворцов, городов, крепостей, лоджий, площадей, садов, фонтанов, поселков и других вещей прекрасных, великолепных и весьма полезных для блага его подданных, но также в высшей степени и к тому, чтобы в качестве католического государя и в подражание великому царю Соломону воздвигать новые храмы и Божьи церкви и придавать существующим лучшую форму и больше красоты, он недавно приказал мне удалить из церкви Санта-Мария-Новелла ее алтарную преграду, отнимавшую у нее всю ее красоту, и выстроить новый, роскошнейший хор за главным алтарем, дабы упразднить то, что посредине церкви заслоняло большую ее часть, благодаря чему она и кажется новой великолепнейшей церковью, какова она и есть на самом деле»[342].

В Риме советы Джорджо папе Пию относительно собора Святого Петра имели ту же цель — строить красиво и благочестиво, что в основном означало приглушить избыток флорентийского стиля, или маньеризма, для римской публики. Неаполитанский архитектор Пирро Лигорио, который взялся за проект собора Святого Петра, хорошо разбирался в римской имперской архитектуре, изучив в свое время виллу Адриана. Но его работа была слишком вычурной и пышной, слишком античной для старого строгого папы. Лигорио наиболее известен своей великолепной виллой для отдыха, построенной для кардинала Ипполито д’Эсте в Тиволи. Там можно увидеть фонтаны, украшенные совами, драконами и сфинксами, водяной орган, который до сих пор играет несколько раз в день, богиню плодородия Артемиду Эфесскую, проливающую воду из своих двадцати двух грудей. Легко понять, почему Вазари под прикрытием Палеотти защищал перед папой строгий тосканский стиль Микеланджело.

Писательство стало для него еще одним источником доходов. Но чтобы заработать на книге деньги, ее надо было напечатать. А это означало гигантские траты, прежде чем дело дойдет до продажи. Бумага XVI века изготавливалась из тряпья и стоила дорого, но была на удивление долговечной. Во время ужасных наводнений 1966 года, когда Флорентийская национальная библиотека оказалась затопленной водой и жидкой грязью, все новые книги были уничтожены. Но книги XV–XVI веков до сих пор долго и мучительно отмывают дочиста. Когда процесс завершается, libri alluvionati («затопленные книги») выглядят не хуже прежнего.

К концу 1566 года Джорджо передал рукопись второго издания «Жизнеописаний» печатнику Филиппо Гунти Младшему и приготовился ждать. Первые книги печатались в тетрадях, по четыре-пять страниц folio, сшитых вместе. Сфальцованный лист можно было править вплоть до того момента, как расставлялся шрифт. Часто последние листы оставлялись для того, чтобы вписать туда правки, которые уже замечены редактором или читателем на отпечатанных страницах. Вазари мог еще два года выискивать дополнительную информацию для последних глав и работать над своей биографией, которая стала предпоследним разделом книги. (Последний раздел — это открытое письмо «Автор — создателям рисунка», адресованное «почтенным и благородным художникам»[343].)

В свои пятьдесят пять Вазари считался старым, но его энергия была неисчерпаемой. Он просил художника Тадео Цуккари дать больше информации о его брате Федерико, когда процесс печати уже начался. Но Вазари знал, что биографии его современников будут напечатаны в конце книги.

В письме к Боргини от 20 сентября 1567 года он намекает на судебные тяжбы, которые вели между собой печатники того времени, в частности две враждующие компании, Чино и Джунти: