Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица

– Так в чем причина? – не поняла императрица. – Неужели даже на сие надобен высочайший указ императрицы всероссийской?

Иванцов объяснил:

– Такой приказ дожжен прийти из Петербурга, ваше величество.

Екатерина посмотрела на Глебова:

– Скажи мне, Александр Иванович, кто есть генерал-прокурор?

– Не понял, ваше величество?

– Какие обязанности возложены на вас по должности, Александр Иванович?

– В обязанности генерал прокурора есть заведование юстицией, надзор за государственным казначейством, надзор за коллегиями и прочее, ваше величество.

– Вы возглавляете юстицию моей империи?

– Точно так, ваше величество.

– У вас есть все основания отдать приказ чиновникам юстиц-коллегии в Москве, господин генерал-прокурор? – императрица посмотрела на Глебова.

– Есть, ваше величество, но…

– Ну, так и отдайте его, – произнесла Екатерина. – Своей властью. А вот этого молодого чиновника стоит произвести в следующий чин за смелость и служебное рвение. Я подпишу указ о его производстве в губернские секретари21. Все ли понял?

– Так точно, матушка-государыня.

– Каковы происшествия в столице? – императрица перевела разговор в иное русло, дав понять, что тема Салтыковой пока закрыта…

4

В канцелярии Юстиц-коллегии в Москве.

Август 1763 года.

Соколов положил в казенный портфель простые чистые листы гербовой бумаги. Документы он решил сегодня с собой не брать. В канцелярии юстиц-коллегии была получена официальная депеша из Санкт-Петербурга.

Был получен указ Салтыкову Дарью Николаевну от всех дел связанных с управлением её имениями отстранить. Был назначен официальный опекун имений сенатор Иван Романович Сабуров.

До его приезда в Москву всеми делами должен был руководить чиновник при московском генерал-губернаторе Семен Васильевич Львов. Степан все это уже знал, и потому ничего нового у своего начальника услышать не ожидал.

– Получено повеление из Петербурга наложить арест на имение Салтыковой! – с порога накинулся на Соколова статский советник.

– Этого я добивался давно! В деле расследования, мне порученного, сие большую пользу принести может, – смело высказался Соколов.

– Добивался? Но откуда у вас донос, о котором доложено в Петербург? Сей документ должен находиться в архиве следственного управления.

–Но он находился не в архиве, в личном кабинете в доме господина Михайловского.

– Что? – глаза статского советника округлились.

Соколов повторил.

– И как вам удалось тот документ раздобыть? – спросил Бергоф.

– Разрешите мне про то умолчать. Ответ вам все равно не понравится.

– Вы слишком далеко зашли, господин коллежский секретарь. Вам же было сказано не трогать почтенных людей, а заниматься делом.

– А я делом и занимаюсь. Нами было взято несколько дел по крепостным крестьянам Салтыковой, что умерли насильственной смертью. И все эти дела ранее расследованы не были. Ибо всем ведомо, что большинство этих дел вел надворный советник Михайловский, который постоянно посещает дом Салтыковой. И этот чиновник неоднократно получал денежные средства от помещицы Салтыковой.

– Откуда вам сие ведомо? – грозно спросил начальник канцелярии. – Вы сейчас обвиняете уважаемого человека. И за это можно поплатиться своей карьерой, а то и чем-то побольше. Говорил я вам, перед тем как вы дело сие начали – не трогать персоны. Но все по-своему делаете.

– Михайловский имеет выезд за три тысячи рублей. И это при его жаловании в триста рублей в год. И это при том, что его имение не дает ему и тысячи рублей годового дохода. Эти сведения я проверил, и у меня имеются к тому доказательства.

– Вы намекаете, что…

– На то, что Михайловский неоднократно получал взятки от Салтыковой и других помещиков и прикрывал их преступления. А если по распоряжению прокурора Хвощинского были изъяты из архива большинство дел по убиенным крепостным, то можно предположить, что прокурор помогает Михайловскому, который служит в его ведомстве.

– И вы посмели доложить об этом в Петербург? – вскричал начальник канцелярии. – Посмели? Иванцов был на приеме у государыни! Я это знаю. Я как ваш начальник желаю посмотреть дело по Тютчеву! Вы его принесли с собой?

– Так точно, ваше высокоблагородие, – Соколов указал на портфель. – Желаете, чтобы я вам все показал и рассказал?

Соколов не боялся, что Бергоф обнаружит чистые листы в его портфеле. Статский советник никогда сам дело Тютчева читать не станет. Все свалит на надворного советника Дурново.

– Да, Степан Елисеевич. Передайте дело господину Федору Петровичу Дурново. А он мне про все доложит после.

Соколов откланялся и вышел из кабинета своего начальника. В коридоре к нему подбежал курьер и вручил записку.

В ней было сказано:

«Степан Андреевич! Приезжай ко мне в Тайную экспедицию. Есть для тебя новости.

Гусев».

Коллежский секретарь отправился к Гусеву вместе с портфелем…

***

Начальник канцелярии, когда двери за Соколовым закрылись, отворил дверцы большого шкафа и выпустил оттуда Дурново.

– Все слышал, Федор Петрович?