Колодец

— Можешь написать на меня рапорт! — По лицу второго пилота струились слезы. То есть струились бы они на Земле, а здесь слезы превращались в идеальные сверкающие шарики, разлетающиеся во все стороны под недовольное ворчание включившейся в работу системы очистки и регенерации. — Вдобавок я еще пока способен собой владеть, а рапорт тебе не на меня писать надо, а на Бостона. Ты только посмотри на него! — И он кивнул в сторону командира, продолжая хихикать. — Ты разве не знаешь, как Бос реагирует, когда слышит что-то смешное? Нет, ты только взгляни! Это же просто неприлично так открыто выражать свои чувства!

Лоу метнул на приятеля укоризненный взгляд. Он-то как раз проявил завидную сдержанность; пусть он и не сумел до конца заглушить приступ смеха, а все-таки ограничился в отличие от прочих одним коротким смешком.

Журналистка покраснела, потом кивнула с подчеркнутой важностью:

— Ладно, ребята, я вас прощаю. Подшутили над новичком — и хватит. Я обещаю, что обязательно включу этот эпизод в свой очередной репортаж.

— Смотри не забудь, — откликнулся Борден, утирая слезы тыльной стороной ладони. — Да чтобы всем было ясно, кто инициатор идеи — я привык охранять свои авторские права!

Слова его окончательно разрядили обстановку. Лоу посмотрел на остальных членов экипажа:

— Кора, Людгер, как вы себя чувствуете?

— Отлично, Бостон, — первой отозвалась Кора. — Система внешней манипуляции функционирует нормально. Что касается всего остального, то я как раз собиралась сделать официальное заявление о том, что я счастлива сопровождать такой приятный и безопасный груз. А заодно напомнить всем, кого это может заинтересовать, что мое завещание хранится в моем персональном сейфе в банке Галвестона, Вторая улица, Хьюстон. А неофициально скажу, что лучше иметь дело с ядерными зарядами, чем с некоторыми деятелями в Вашингтоне. — Она бросила взгляд на сидящего рядом астронавта-исследователя. — Вам, наверное, не приходилось сталкиваться с этой публикой, Людгер?

— Nein?[8] Почему же? Вы думаете, что в комитете по космосу ООН ассигнования выцарапать легче, чем в Штатах? Поверьте мне, Брюссель ничуть не лучше Вашингтона в этом отношении. Плюс ко всему от вас еще требуют умения разговаривать на шести языках. Единственное отличие состоит в том, что американцы кричат и обвиняют друг друга постоянно, а европейцы делают это только во время публичных заседаний. После чего мирно отправляются все вместе в шикарный ресторан и наслаждаются изысканным обедом за счет налогоплательщиков. Мне, к примеру, довелось попробовать самые вкусные блюда и самые тонкие вина в компании людей, которые весь день до этого безжалостно отвергали мои запросы на дополнительные исследования, упорно отказывались выделить несколько жалких фунтов стерлингов, гульденов, франков или дойчмарок. Да если бы мне удалось наложить лапу хотя бы на половину тех денег, что тратят за год на банкеты и так называемую культурную программу брюссельские бюрократы, я бы уже давно мог открыть собственный научный центр!

Кора сочувственно хмыкнула, но тут же посерьезнела.

— Вы действительно считаете, что это сработает, Людгер? Я знакома с мнением экспертов, — она бросила презрительный взгляд в сторону иллюминатора, в котором виднелась окутанная облачностью Земля, — но они остались там, а мы с вами — здесь. Как насчет частного мнения специалиста по астероидам?

Бринк важно кивнул и принялся отвечать с апломбом и обстоятельностью герцога:

— Все вычисления были сделаны и перепроверены тысячи раз. Компьютерное моделирование — сотни раз. Все эксперты без исключения говорят, что план должен сработать. Лично я не сомневаюсь в том, что мы добьемся изменения орбиты астероида. Конечно, если взрывные устройства будут установлены в строго определенной точке и их мощность будет соответствовать расчетной.

Кора кивнула:

— Ясно. Скорее бы все закончилось. Так хочется побыстрей отделаться от этой гадости.

— Всем нам хочется, — улыбнулся Бринк. Улыбка немецкого ученого производила вполне приятное впечатление, но Коре показалось, что в ней чего-то не хватает. Энергии, может быть. Или энтузиазма. Нет, померещилось, наверное. Во всяком случае, с помощью своей улыбки этот тип сумел выкачать миллионы на свои разработки из различных государственных учреждений доброй дюжины европейских стран.

— Ты-то что переживаешь, Кора? — блеснул зубами Борден из кресла второго пилота. — Боишься проиграть выборы, если у нас ничего не выйдет?

— По идее, должна бояться, но ничего у меня с этим не выходит. Ты же меня знаешь, Кен. Когда я при деле, кроме работы меня мало что волнует.

— Это уж точно, — невозмутимо произнес Борден.