Колодец

— Это не просто захватывающе, но еще и очень приятно! — объявила во всеуслышание Мэгги Роббинс, решившая под шумок заняться освоением невесомости. Цепляясь за скобы, она перемещалась взад-вперед по всему отсеку, время от времени застывая в позе летучей мыши: повисала вниз головой, с раскинутыми руками и касалась ногами потолка. Каждый на борту, включая ее саму, знал о том, что она здесь лишняя. Но ее энтузиазм и энергия были так заразительны, что невозможно было долго обижаться на ее присутствие.

Помня о маленьком розыгрыше Бордена, она сейчас передвигалась очень аккуратно. Старалась не дотрагиваться даже до тех приборов, чье назначение было ей хорошо известно. Пять человек экипажа на борту и минимальная загрузка оставляли новичку достаточно свободного места, чтобы осваиваться без помех. Мини-рекордер, с которым она не расставалась ни на секунду, беспрерывно жужжал.

Все оставшееся до встречи с астероидом время Борден продолжал насвистывать полузабытые классические мелодии, отпускать шуточки, сочинять эпиграммы, одним словом, вести себя так, будто он находится на воскресной экскурсии в Адирондакских горах. Его беззаботная манера поведения благотворно влияла на настроение экипажа и способствовала снятию стресса гораздо больше, чем любая официальная программа, разработанная лучшими психологами НАСА.

Одновременно второй пилот успевал быстро и безошибочно выполнять свои основные функции по управлению кораблем. Лоу знал, что на Кена можно положиться, и даже не утруждал себя проверкой его действий. Если вдруг что-то пойдет не так, вдвоем они моментально установят причину неполадок. И все же, идеально дополняя друг друга, они резко отличались буквально во всем. Контраст был настолько разителен, что другие члены команды тайком обзывали их «бойскаутом» и «гробовщиком».

Корабль давно вышел на заданную орбиту и управлялся автоматически. От экипажа больше ничего не требовалось. Какое-то время они должны были сидеть и ждать, когда астероид пройдет по дальней части своей траектории и вернется к Земле. Лоу развалился в командирском кресле, уставился на экран внешнего обзора и ждал появления на нем светящейся точки. По идее, эта точка должна была двигаться намного быстрее всего вокруг.

Даже неугомонный Борден замолчал, когда долгожданная искорка показалась наконец на экранах. Еще бы! До сих пор только несколько беспилотных станций смогли побывать на Поясе астероидов. Автоматы передали на землю великолепные фотографии, полученные при облете самых крупных планет, но никакие фотографии не способны передать впечатления, доступные человеческим чувствам. Сегодня, впервые в истории человечества, астероид предстанет воочию перед людьми.

Мэгги Роббинс последние полчаса неотрывно торчала за спиной кресла командира. Видимо, боялась пропустить начало исторического события. Немного погодя к ней присоединились Майлс и Бринк. Нетерпеливая журналистка первой нарушила затянувшееся молчание. Правда, ее слова трудно было поставить в один ряд с высказываниями Армстронга или Гленна.

— А я-то думала… Ничего особенного, обычная звездочка.

— Он еще слишком далеко, — покровительственно улыбнулась Кора и подвинулась в сторону, чтобы лучше видеть экран. — Потерпи немного, скоро он предстанет перед нами во всей красе.

— Нам выпала великая честь, друзья мои! — торжественно провозгласил Бринк в лучших традициях своих тевтонских предков. — Нам, избранникам человечества, принадлежит право первыми высадиться на исключительно важный для науки космический объект!

— Точно! — поддержал его Борден, поразительно похоже пародируя интонацию немца. — Сначала высадиться, а потом проделать в нем две здоровенные дырки. Самое подходящее занятие для избранников человечества!

— Вы правы, — вынужден был признать Бринк, — но ведь мы постараемся собрать как можно больше сведений об этом крошечном обломке межпланетных мостовых!..

— Крошечном?! — Мэгги возмущенно покосилась на ученого.

— По космическим стандартам наш гость не более чем ничтожная пылинка, Мэгги, — нравоучительным тоном произнес Бринк и сияющими глазами впился в экран, по которому медленно двигалась светящаяся точка. — Но даже эта пылинка может помочь нам понять процессы образования планет, прояснить многое в их строении и химическом составе и ответить на великое множество других вопросов. Вы только попытайтесь правильно меня понять. Всю свою сознательную жизнь я изучал небесные тела, подобные этому, имея в распоряжении исключительно скудный исходный материал: фотографии, макроскопические осколки, добытые разными психами вроде того типа из Аризоны по имени Хааг. Мне и не снилось, что в один прекрасный день я смогу потрогать руками предмет моих исследований, и даже прогуляться по его поверхности.

Все молчали. Восторженный немец вздохнул, кашлянул и опять заговорил: