Колодец детских невзгод. От стресса к хроническим болезням

Над презентацией я работала на протяжении нескольких недель – и знала, что хорошо подготовилась. Однако почему-то прибыла на место до смешного рано и поняла, что ни разу так не волновалась из-за выступления перед Медицинским советом. Мое выступление было лишь малой частью повестки дня; когда меня наконец пригласили, все слушатели уже давно были в сборе. Преимущественно белые мужчины в возрасте, примерно двенадцать человек; они удобно расположились за П-образным столом, на котором вокруг тарелок с салатами были рассыпаны разнообразные бумаги, а возле ноутбуков стояли напитки. Кто-то дружелюбно улыбнулся мне, кто-то кивнул. Я расстроилась, что мне «повезло» выступать в конце очевидно затянувшейся встречи. Ладно, возможно, мне не удастся захватить их внимание, но я как минимум попытаюсь их окончательно не усыпить. Доктор Бротман встал и любезно представил меня. Я пожала всем руки, прошла на место выступающего, воткнула флешку в компьютер. Казалось, это были самые длинные тридцать секунд в моей жизни; но в конце концов папка открылась, и я включила первый слайд презентации.

Я обратила внимание на невысокую коренастую женщину европеоидной внешности, которая убирала тарелки и готовила свежий кофе в дальнем конце комнаты, – и поймала себя на мысли, что сейчас была бы не прочь поменяться с ней местами. Дрожь неуверенности на мгновение вывела меня из душевного равновесия. Я сделала глубокий вдох. Если бы это нужно было только мне, меня бы ни за что здесь не было. Но я делала это для пациентов. Помня о цели мероприятия, я выдохнула и начала презентацию. В течение добрых двадцати пяти минут я ораторствовала, представляя статистические показатели и научные данные, описывая биологические механизмы. Как и доктор Фелитти когда-то, я была уверена: слушатели будут потрясены, стоит им только увидеть цифры, означающие огромное количество людей, которые сталкиваются с НДО. О пациентах я вообще не говорила; все мое выступление было посвящено их системам стрессового ответа. Я несколько месяцев отрабатывала свои тезисы в почти неприемлемых социальных ситуациях, и в итоге, как мне тогда казалось, самые убедительные доводы у меня буквально от зубов отскакивали.

Наконец я закончила.

Я сделала небольшую паузу, чтобы информация уложилась в головах у слушателей. А потом в качестве резюме выпалила что-то в духе: «Итак, что бы вы сделали в связи с этим?»

Присмотревшись к выражениям их лиц, я тут же поняла, что получу не такую реакцию, на которую рассчитывала. У меня в животе все сжалось. По лицу медленно разливался горячий румянец – каждая клеточка горела смущением. Мое тело, пожалуй, догадалось раньше, чем разум, но в итоге до меня дошло: хотя они все согласились, что представленная информация была очень важной и даже поразительной, всем до единого было ясно, что я слишком наивно смотрела на работу системы здравоохранения. Вскоре то, что было написано на их лицах, кто-то облек в форму слов: «Хорошо, Надин, а вы-то что предлагаете с этим делать?»

Оглядываясь назад, я понимаю, что в тот раз мне удалось лишь обрисовать проблему. А когда меня попросили описать возможные решения, мне нечего было предложить. Меня спрашивали, какие скрининговые протоколы я предлагаю исследовать, какие подходы к лечению будут наиболее эффективными и как, на мой взгляд, все это можно применить в реальных условиях. Я, как могла, пыталась объяснить, что никаких протоколов в этой сфере пока нет совсем, и именно поэтому я обратилась к ним. Разве они не смогут разобраться, как применить лучшие универсальные скрининговые инструменты, разве не разработают протоколы, которыми затем смогут пользоваться врачи? Это же их работа, разве нет?

Судя по тому, с каким напором слушатели задавали вопросы, они это своей работой не считали.

Стало понятно, что руководители не собирались тратить свое время на эту идею, хотя и поддерживали ее. Тем не менее если говорить о приоритетности, то мое предложение уж точно не было таким срочным, как совершенствование систем сейсмоустойчивости их зданий или прохождение аудита в Объединенной комиссии по аккредитации организаций, занятых в сфере здравоохранения. Какой наивной нужно быть, чтобы думать, что сейчас они все бросят ради этой проблемы! Я пробормотала слова прощания, чувствуя себя сдувающимся воздушным шариком из мультика. Даже не помню, как закончилось собрание, что́ я говорила, кто на прощание пожал мне руку и добродушно кивнул. Последние минуты встречи для меня прошли как в тумане.

Но в конце концов до лифта я все же добралась – и стала снова и снова жать кнопку со стрелкой, указывающей вниз.