Колодец и бабочка

– Огонь! – шутливо отозвался Дмитрий. Наташа слышала, что он так рад, будто это его старшие мальчишки согласились взять на рыбалку. – В пятницу тогда контрольный созвон?

– Договорились.

Она тихо проскользнула в большую комнату.

После четверговой ссоры все были друг с другом предупредительны и милы. И в то же время то тут, то там прорывалось раздражение. Казалось, каждый из членов этого семейства уговаривал себя потерпеть ради праздника, но выдержки его хватало ненадолго.

Когда стихли поздравительные речи в честь Марии Семёновны – к удивлению Наташи, короткие и прочувствованные, без шаблонов и навязших в зубах «главное-здоровья-и-сибирского-долголетия», приступили к трапезе.

– Картошки положить, мама? – Татьяна взяла тарелку. – Только учти, она слегка пересолена…

– А можно хотя бы сегодня без критики? – взвизгнула Алина. – Как сумела, так и сварила! В следующий раз делай сама!

– Да я ничего и не говорю…

– Нет, говоришь! Юристочек своих строй, а меня не надо!

– У меня нет в подчинении юристочек, только юристы!

– Ничего-ничего, я люблю солененькое, – благодушно отозвалась Мария Семёновна.

Десять минут спустя снова всплеснулось. На этот раз взвился Дмитрий, из-за кинзы. Стали подробно выяснять, кто и зачем положил в оливье кинзу, была ли это чья-то злая воля или роковая случайность. Заплескалось несоразмерно поводу, словно от мелкого камешка вздыбилась и ударила в берег волна. Дмитрий долго причитал, бормотал «убивать за такое надо», никак не мог успокоиться.

– Пять салатов на столе, выбери что-нибудь другое, – не выдержала Татьяна.

– А человек хочет не другое, человек хочет оливье! – резко ответил Александр. – Это сложно понять?

– Дело не в моих желаниях, просто я такого вредительства не понимаю, – кипятился Дмитрий.

Мария Семёновна стукнула по столу:

– Ну я, я кинзы сыпанула! Спутала с петрушкой. Запах почувствовала, но решила, что мерещится. Кто же знал, что на рынке вместе с петрушкой подсунут кинзу! За кинзу я не платила!

– Да, подстава, – примирительно заметил Александр.

Дмитрий притих.

Наташа ела и молча наблюдала.

Напряжение не исчезло. Казалось, посуда за столом отчаянно ссорится, пока люди стараются держать лицо. Истерически звякают вилки. С гадким звуком скребет ложка по дну салатника. Взрывается шампанское: прекратите! Отдайте пробку!

– Наталья Леонидовна, попробуйте ножку…

– Маме идеально удается курица…

– Ну уж идеально! Но кое-что умею, скромничать не стану.

…Выпили шампанское, выпили вино, под конец разлили водку, которую называли только ласково – водочка.

Алина, вставая, задела угол стола. Вся скатерть-самобранка вздрогнула и пошатнулась.

Мария Семёновна вспыхнула:

– Сколько раз просила, Дима: почини ножку! Хоть газету в четыре раза сложи и приклей! Но ты разве время для матери найдешь! Рыбалка-то важнее!

– Да что ты меня каждый раз попрекаешь этой рыбалкой! Я что, в публичный дом собираюсь?

– Не знаю я, куда ты собираешься… Одна корова, другой безрукий, что за дети выросли…

– Мама, давай выпьем, – торопливо сказала Татьяна, подливая ей настойку.

Александр, откинувшись на спинку стула, с веселыми искрами в глазах наблюдал за происходящим. Время от времени Наташа ловила на себе его взгляд. Вскоре она заметила, что каждый раз, когда начинающуюся ссору вводят в берега, Александр мрачнеет. «Кровушки тебе хочется, – неприязненно подумала она. – Визга, битья посуды».

Может быть, у них принято так общаться? Итальянское семейство в миниатюре, почему нет. Обнялись – поклялись в вечной любви и дружбе – вцепились друг другу в волосы – все мирно уплетают спагетти. За каких-то два часа пережили драму, семейное насилие и хеппи-энд.

Нет, не похоже. Что-то сгущалось в воздухе.

Выпивка подействовала на всех: голоса стали громче, смех легче. Соседка перебралась в кресло и задремала. Дмитрий нашел гитару, и на два голоса с Алиной они принялись петь матери романсы. Мария Семёновна пустила слезу.

Один из них, думала Наташа, это сделал один из них. Татьяна проболталась, и один из них пытался меня удавить. Он ради этих денег и мать готов был свести в могилу… Что ему посторонняя тетка.

Она чувствовала себя очень спокойной. Как будто накануне бездумно израсходовала весь отпущенный природой запас ужаса. А страх бы не помешал в разумных пределах. Дождаться темноты, столкнуть человека с балкона, а потом объяснять, рыдая, что гостья перепила и слишком сильно перегнулась через перила, – вот тебе и идеальное убийство. Обойдемся без дворецких.

Между прочим, неплохое название. Написать детектив, назвать его «Обойдемся без дворецких».

Александр – вот кто ее тревожил. Он быстро напился и следил из угла за женой глазами, налитыми злобой, отзываясь на каждую ее фразу, как одуревший дворовый пес на звуки шагов за калиткой. «Мама, хочешь, посмотрим вместе фильм?» – спрашивала Татьяна. «Ты без инициативы не можешь, да, комсомолочка?» – ухмылялся Александр. «Мама, унести эту тарелку?» – «А ты бери не спрашивая, ты ж у нас всё знаешь лучше всех!»

Мария Семёновна косилась на зятя, но молчала. Дмитрий одобрительно ухмылялся. Алина хихикала, как школьница.