Колодец с живой водой

«Не уходи, – попросила она. – Вернись!» – но я продолжал упрямо налегать на весла, так что в конце концов прибой остался позади, и я вышел на глубину. Еще несколько взмахов веслами, и я оказался в том месте, где воды океана срывались с края плоской земли. Здесь меня тотчас подхватило течение, подхватило, закружило и понесло в бездну. В страхе я обернулся и снова увидел ее – крошечную точку на далеком побережье. «Чарли, вернись! – донесся до меня ее шепот. – Вернись ко мне. Пожалуйста!..»

И тут с небес хлынул дождь, и я почувствовал, как на мое лицо падают крупные капли, которые почему-то были горячими и солеными.

Странно, подумал я и огляделся. Течение продолжало нести меня во мрак, но в руках у меня было весло, и я сказал себе, что на берегу с Линой мне будет лучше, чем в холодной, бессветной пропасти небытия.

С трудом развернув лодку, я стал грести назад…

И пришел в себя.

Глава 29

Раньше я думал, что умирающий человек должен видеть фигуры в белых балахонах, видеть длинный тоннель, в конце которого сияет нестерпимо яркий свет, и слышать, как хор ангелов поет хвалу Богу. Ничего подобного. Я видел только черноту, слышал только тревожные звонки больничной системы внутреннего оповещения и ощущал только, как резиновая манжета тонометра сдавила мне руку. Когда я очнулся, вокруг было все так же темно. Ни один лучик света не пробивался сквозь кромешный мрак, и все же я знал, что кто-то держит меня за обе руки.

Потом – чуть левее и выше – я услышал шепот:

– Он приходит в себя.

И сразу же в уши хлынул гул множества голосов и шорох движения, как бывает в комнате, которая полным-полна людей.

– Чарли, ты меня слышишь? – раздался справа другой голос, и я узнал Лину. Одновременно кто-то сжал мою правую руку, и я решил, что за нее держит меня именно она.

– Он очнулся, – снова прозвучал слева голос Шелли, и кто-то похлопал меня по левой руке.

Только что я изо всех сил налегал на весла, борясь с потоком, который грозил сбросить меня с края мира, а потом вдруг очутился на больничной койке, и Шелли держала меня за одну руку, а Лина – за другую.

Как такое может быть?

За изножьем своей кровати – невероятно далеко и в то же время совсем близко – я услышал голоса Колина, Маргерит, Сэла и ангельский голос Марии:

– Дядя Чарли! Дядя Чарли! Тетя Шелли говорит, что теперь мы с тобой настоящие родственники. Как близнецы!

Я поднял руку, потянулся к ней, и она, поймав мои пальцы, прикоснулась к ним губами.

И все в мире сразу встало на свои места.

Говорить я не мог, потому что изо рта у меня торчала какая-то резиновая трубка, поэтому я показал руками, что хочу написать несколько слов. Кто-то подал мне карандаш и планшетку с листом бумаги, и я накорябал:

«Выньте трубку. Пожалуйста!»

Дружный смех раздался мне в ответ.

За последующие несколько часов я узнал подробности происшедшего.

* * *

Оказалось, что на меня напали бывшие «друзья» Сэла. Каким-то образом они познакомились с десятником, который не преминул воспользоваться случаем, чтобы отомстить человеку, показавшему всем, каков он на самом деле. Он предложил им деньги, а те, будучи уверены в своей безнаказанности, не стали отказываться, к тому же они сами имели на меня зуб из-за Сэла. Парни были настроены решительно и уже готовы были меня прикончить, но тут мне на помощь подоспели несколько сотен никарагуанских крестьян. Нападавших скрутили и, основательно избитых, передали на попечение моих новых друзей – начальника леонской полиции и мэра города. Боюсь, что будущее этой пятерки трудно назвать светлым и безоблачным.

Когда Сэл позвонил отцу, тот немедленно отправил за мной самолет, который должен был сесть на шоссе милях в семи от плантации. Пауло довез нас туда меньше чем за полчаса, так что мы были на месте даже раньше самолета. По дороге Лина успела забежать домой и схватить паспорт… Потом меня погрузили в салон, и самолет сразу взлетел, так что местные власти вряд ли успели опомниться. По-моему, никто так и не понял, что частный самолет дерзко нарушил воздушное пространство Никарагуа.

«Гольфстрим» – довольно скоростная птичка, так что в Майами мы приземлились всего час спустя. Правда, за это время я дважды пытался отдать концы, но каждый раз Лина, которая полетела со мной, вытаскивала меня. В третий раз я попытался склеить ласты в машине «Скорой помощи», и санитарам пришлось до самой больницы откачивать меня электрошокером. Всю дорогу от плантации, а потом и в самолете Лина держала мою голову на коленях, обеспечивая отток крови и одновременно зажимая тампоном самую большую рану. По ее настоянию Пауло раздобыл где-то огромное количество льда для коктейлей, которым меня обложили со всех сторон, чтобы замедлить кровообращение.