Колодец времени - книга исторических поэм (СИ)

Вражий обоз разгромить, для потехи устроив злодейство.

Поску забрать и пшеницу, оливки, колбасы и пасты, поску

Мёд и бекон, солонину, орехи, испанские вина,

Амфоры с маслом, чеснок и капусты повозку,

Жертвенный бык и баран, свиньи, гуси, другая скотина.

Публий Вариний не стал ожидать все отряды восставших,

После победы их конница будет рубить до заката.

Знак он подал трубачам, звук исторгся и горнов блестящих,

Все скорпионы пустили железные стрелы как надо,

Метко пробили в строю гладиаторов несколько брешей.

Лучники, пращники вышли вперёд, камни, стрелы пустили.

Сразу расстроив воздействием тем строй копейщиков пеший.

Всех новобранцев спартаковских сильно смутили.

Рог затрубил гладиаторов, вышли пельтасты-фракийцы,

Лучники, пращники были они, хуже критских едва-ли.

Сразу отметились эти застрельщики, проще - убийцы,

Словно на стрельбище или охоте они убивали.

Если бы так продолжалось сражение дальше, к полудню,

При бесконечном запасе камней, стрел и дротиков острых, разных,

Лучников римских бы всех перебили жестокие плутни,

Перед Варинием, ждущим победы в надеждах напрасных.

Конницу бросил прапретор тогда на фракийских велитов,

Турмы рассыпав, она погналась вдоль манипул прилежно,

Тут были вопли и топот копыт, кровь и смерть разных видов,

Но распылялтсь усилия конницы галлов вокруг неизбежно.

Хмуро стояли спартаковцы, все их центурии злые,

Глядя на бойню друзей, с кем недавно смеялись и пели.

Падали страшно на землю мужчины совсем молодые,

Те, что спастись не смогли и за строй забежать не успели.

Но не сдвигался Спартак, не бросал тоже конницу в дело.

Стали про трусость уже говорить или думать невольно.

Марс торжеством здесь сиял, приношением брал кровь и тело,

Это должно для услады его быть свирепо и больно.

Вновь затрубили букцины и трубы и двинулись разом

Римские бодрые сорок манипул из линии первой.

Верные клятве смертельной и центурионов приказам,

Жизнь посвящая бесстрашно воинственной деве Минерве.

Конница стала назад отходить, собираться на флангах,

Лучники, пращники тоже туда сквозь ряды поспешили.

Галлам союзным тут римляне не уступали в таланта,

Словно машины войны, в криках, звоне и пыли.

Шли по убитым сдвигая щиты, и значки трепетали

Сорок шагов разделяли всего два сверкающих строя.

Пилумы стали квириты кидать и для этого встали.

Гибли спартаковцы через один от смертельного роя.

С криком ужасным 'барра!' прокатившимся громом по полю,

Бросились римляне рьяно вперёд и на копья наткнулись.

Тут всем пришлось до конца напрягать и все силы, и волю,

Линии строя спартаковцев сильно прогнулись.

Дальше события все вспоминали по разному очень.

Помнили многие скачку, как бешено лошади мчались,

С правого фланга Спартак бросил конницу, был в этом точен.

Клин мощных всадников между двух линий врага оказались.

Первая линия связана боем была, как и раньше,

Сразу за ними бродили велиты, своих подбирали,

Линия свежих манипул стояла в бездействии дальше,

С ними Вариний, легаты за боем когорт наблюдали.

Словно во сне клин тяжёлый и плотный из всадников свежих,

Смёл всех, в ряды свои шедших велитов и раненых галлов,

Смял он вторую из линий манипул, пробил в центре бреши,

Будто коса по траве, камнепад и удар урагана.

Строй сбив всей первой когорты Спартак к знаменосцами прорвался,

Бросились в схватку легаты, отборные центурионы.

Но стали падать знамёна, Орёл золотой зашатался,

Словно предвидел, что бросит Вариний свои легионы.

Так и случилось, когда гладиаторы строй разметали,

Длинным копьём смог Спартак сбить с Вариния перья.

Рухнул с коня он, его уводить, закрывать быстро стали,

Бил их Спартак - бог бессмертный из их суеверья.

Плащ потеряв свой пурпурный и шлем, затерялся Вариний.

Между бегущими к лагерю он укрывался от смерти.

Пали Орлы легионов и дрогнула стройность их линий,

Словно под ними теперь больше не было тверди.

'Бейся, трус подлый, Вариний!' - Спартак прокричал ненавидя.

'Надо помочь Публикору!' - ему крикнул Ганник надсадно.

Первая римская линия билась как прежде, разгрома не видя,

В войско восставших вгрызаясь старательно и кровожадно.

И понеслись все тяжёлые всадники строем обратно.

С тыла по строю манипул ударили массой огромной.

Римляне стройность рядов потеряли тот-час безвозвратно,

Стали толпой обезумевшей, страхом большим уязвлённой.

Галльская конница видя такое, сражаться не стала,

Бросилась прочь поскорее, своих же давила бегущих.

Стадом пугливых баранов Вариния войско бежало,

Конница из гладиаторов буйно металась в их гуще.

'Наша победа! - воскликнул Спартак весь забрызганный кровью, -

Конницу Гая Торания в Кумах врасплох атакуем.

Не позавидовать легионерскому ныне сословь,

Только пока цел Тораний и галлы, мы рано ликуем!'

'Быстро велитов сюда и коней!' - Ганник крикнул легатам.

Стали коней подводить и сажать очень быстро велитов,

Римлян забыв убивать, что бежали испуганным стадом.

Их гнали воины пешие греков, фракийцев, самнитов.

'В Кумы! - Спартак прокричал, - скоро юг будет наш весь надолго!'

Конница двинулась гулкой змеёй по дороге известной.

Поле сражения бросив, где битвы ещё не умолкла,

Вождь предоставил свободу разгула резни повсеместной.