Колодец времени - книга исторических поэм (СИ)

В лагерь ворвались спартаковцы, стали обоз римский грабить,

Между палаток резня началась, поиск жертв и награды.

Здесь умирающих, мёртвых уже продолжали похабить.

Головы ловко рубя, натыкали на копья и колья ограды.

Ликторов претора здесь захватили в испуге живыми,

Фасции взяли у них с топорками внутри по закону,

Множество римлян повесили тут на деревьях нагими,

Нескольких центурионов распяли, прибив в частоколу.

Вынесли снедь и припасы все из командирских палаток,

Мех, шёлк, одежду, посуду и мебель, предметы другие предметы

С мёртвых одежду снимали торговцы, для них был миг сладок,

Как и для всех победителей сняты любые запреты.

Кучи щитов, копий, панцирей, пилумов, шлемов, калигул

Быстро росли при усилиях центурионов восставших.

Тысячи римлян убитых лежали и ворон подруг к пиру кликал,

Много волков вышло к полю на трапезу оголодавших.

Всюду в округе ловили похожих на римлян в азарте,

Их убивали предельно жестоко разъезды и группы.

Женщин убитых понтийцы ещё посвящали Астарте,

Греки Аресу, германцы ножами увечили трупы.

К вечеру только стихать стало это кровавое действо.

Вести пришли, что Тораний разбит и бежит без оглядки.

Ярость угасла, пошло и на убыль злодейство.

Стали опять дисциплину вводить, как могли, и порядки.

Был Публикор непреклонен в борьбе с грабежами в округе.

Он разъезжал повсеместно с отрядом самнитов и осков,

И за убийство матроны рабу отрубил даже руки,

Многих велел за грабёж бить плетьми и прибить после к доскам.

Он приказал всё сносить в лагерь бывший Вариния строго,

Только вожди были в праве добычу делить между всеми.

Стали убитых потом собирать, было очень их много,

Клали рядами одних на других, невзирая на род или племя.

Выгнали в поле всех взрослых рабов, колонистов и пленных,

Пинии, туи рубить для костров погребальных скорее.

В прах обратить мёртвых древним обрядом священным,

Может прологом коротким, а может, концом к эпопее.

Он же решил, что пристойно почтить души павших героев

Жертвенным боем двухсот гладиаторов-римлян до смерти,

Сделав из пленных деканов и центурионов изгоев,

Так суть нарушить традиций квиритов, их нравственной тверди.

Пусть гладиаторы беглые, жертвы Юпитеру раньше,

Смотрят, как бывшие зрители их убивают друг-друга,

Смерти желают своим же друзьям без увёрток и фальши,

В сердце вонзают мечи посреди освещённого круга.

Утром вернулся Спартак, Крикс и Ганник, и всадники с ними.

Стали подробности боя с Торанием в Кумах известны.

Конница с конницей вечером встретилась в узкой теснине.

Длинные копья спартаковцев дело решили уместно.

Кони тяжёлые, выучка у гладиаторов были,

Шлемы и панцири, поножи, тысяча конных велитов.

Несколько первых рядов римских весом они сокрушили,

Дальше решили всё навыки, как у спартанских гоплитов.

Алы эдуев, союзников римских, отпрянули в страхе,

Пал их префект, знаменосцы и многие декурионы,

Всадники Ганника громко кричали по-галльски о крахе,

В тыл заходя по холмам и взбираясь на склоны.

Спешились в зарослях быстро на флангах велиты восставших,

Больше пугая свирепыми криками, чем грозным строем,

Впрочем, стреляя прицельно из луков во всех убегавших,

Или свинцом из пращей их встречая убийственным роем.

Конница галлов-эдуев весь дух боевой растеряла,

В бегство пустилась, когорты свои по пути опрокинув,

Видя такое, Тораний бежал и последняя свежая ала,

Вместе с обозом, запасами лагерь был ими покинут.

'Стойте! - тогда приказал всем Спартак, - собиритесь обратно!

Сильно устали мы, мало нас, римлян ещё слишком много.

Больше потери их наших, как видится, десятикратно.

Грудой на многие мили завалена ими дорога!

Пусть укрываются в Кумах, бегут нынче в Капую ночью,

Весть разнося о Юпитере, римлян оставившем в битве кровавой,

В Риме знамёна свои демонстрируют рваные в клочья,

Нас же покрыл навсегда этот день ратной славой!

В Кумы, где храм Аполлона и греков старинные виллы,

После войдём, предсказание нашей судьбы там узнаем.

Словно царь римский Тарквиний, взял книгу у жрицы Севиллы,

Мы предсказания жрицы бессмертной из Кум почитаем!'

ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАДИАТОРСКИЕ ИГРЫ В ЧЕСТЬ ПОГИБШИХ В СРАЖЕНИИ.

ПИР ПОБЕДИТЕЛЕЙ, КАТЕХИЗИС И ТАНЕЦ СПАРТАКА.

В лагерь вернулся Спартак, смотрит - войско вино пьёт, ликует.

Головы видит на кольях, тела к частоколу прибиты,

Кто не ленивый, с дружками захваченным бойко торгует,

Словно и с Римом они, и с богами уже были квиты.

В красной палатке Вариния он разместился устало,

Между изысканной мебели, тканей, светильников с маслом,

Возле палатки охрана фракийцев немедленно встала,

Ветер флажками играл, тучи дыбились в небе ненастном.

К вечеру только он вышел опять и поехал на поле.

Здесь ждали Ганник и Крикс, Публикор, много верных легатов.

Встал на холме над побоищем вождь, полон силы и воли.

С ним Агафирс, как начальник фракийских охранных отрядов.

Был сам Спартак словно претор одет и держался достойно.

Тога с пурпурной каймой и туника пурпурного цвета,

Кресло курульное вынесли, фасции вынесли стройно

Ликторы пленные молча по правилам всем из завета.

Криками громких приветствий окрестности все оглашались,

Всюду отряды восставших стояли ни нивах обширных.

Возле холма, словно амфитеатром, костры возвышались,