Колодец Времени

Янтарь, как застывшие капли Солнца, переливался теплым желтым и коричневым блеском. Серая дымка раухтопазов узкими дорожками вела к обрывам из сердолика, по которым водопадами мчались медовые янтарные реки, окаймляющие со всех сторон Черное кварцевое плато с хризолитовой картой созвездий, точно повторяющей карту звездного неба. Хризолиты излучали свет звездам, а те улыбались в ответ. В атмосфере безмятежного счастья сияла Бесконечность и держала солнечным светом Янтарный Остров на своих воздушных ладонях.

- Янтарные братья, Вы не видели бриллиант, кристально-чистый, как слеза счастья? – спросил изумруд.

- Он был здесь и одарил нас солнечным теплом и сладостной прозрачностью счастья.

- Был? Значит, его среди Вас нет?

- Нет, но мы несем в себе часть его жизни и любви, блеск его лучей и созерцание Мира…

- Брат-хризолит, его нет на шести Островах, - сказал изумруд, вернувшись сознанием в Изумрудную Долину.

- Он сделал выбор, - поддержал разговор хризолит. – Когда-нибудь и ты сделаешь свой новый выбор, когда свобода станет сильнее любви.

- Сильнее любви? – удивился изумруд и вспыхнул так ярко, что стал самым насыщенным зеленым минералом, торжествующим своим блеском непобедимую силу любви…

«Я Непроявленный, мое окаменевшее тело в форме алмаза находится в колодце, в Колодце Времени. Оно (тело) еще имеет четкие черты и сияющие грани, но вихри времени его искажают, а мое сознание растет, а вместе с ним расту и я – выхожу за пределы одной формы», - прочитал я послание, адресованное самому себе и написанное собственной рукой на чистой стене Колодца.

По мере моего роста время вращалось все быстрее и быстрее. Вихревые потоки сдавили меня – и я закричал, закричал от боли, которую испытывало мое тонкое тело, вновь обретенное после «алмазного сна». Я возвращал Колодцу время, затраченное в Эпоху Камней, оно подчинялось мне, подчинялось моим мыслям и скручивалось в один большой клубок: воспоминание – за воспоминанием, поступок – за поступком, открытие – за открытием. За каждым витком стояла жизнь и судьба Яры и Карла, Бурислава и Олафа – жизнь и судьба бриллианта, пронзившего своим светом человеческие сердца и пробудившие их для любви и свободы. В последний раз Эпоха Камней пронеслась перед моим внутренним взором, время остановилось и чистым, прозрачным бриллиантом осталось лежать у меня на ладони.

«Вот он, мой первый след. Вот она, моя первая форма”, - подумал я и произнес:

- Я извлекаю тебя из Жизни, извлекаю навсегда и возвращаюсь в Центр Великой Горы, из Колодца к Колодцу.

Клубок воспоминаний упал на дно, а время само вытолкнуло меня. Я вышел из трещины, разделившей Колодец пополам, сделал два шага и оглянулся – разлом исчез, Колодец был целым, наполненным до краев. Мои пальцы сжимали бриллиант, кристально-чистый, как слеза счастья. Я улыбнулся ему и положил у Колодца.

Великая Гора возвышалась над Миром и вращала его вокруг себя. Первая проявленная форма была рядом со мной…

… Я посмотрел на Мир: его по-прежнему пронзали дороги, исходящие из Горы, и приводили в движение, но что-то было не так. Это «что-то» требовало найти его, обнаружить, как будто хотело мне сказать нечто очень важное, без чего мое пребывание в Центре, у Колодца, не имело смысла. Я стал всматриваться: скорость вращения Мира была прежней, «колесо» совершало обороты на своем месте – эпоха за эпохой, форма за формой. Я перевел взгляд к Колодцу: времени там было достаточно, рядом лежал бриллиант, чистый, как слеза счастья, вернее, его тончайший, легчайший, светящейся образ. Ощущение важности изменения не исчезало, и я стал считать «спицы» у «Колеса» Мира и недосчитался одной. Не поверив себе, посчитал во второй раз – «спицы» не хватало. Алмаз сверкнул у Колодца, я улыбнулся ему в ответ и услышал:

- Я твоя первая, но не единственная форма. Я твоя любовь, но где-то есть и твоя таинственная красота. Прояви ее!

Время в Колодце зазвучало: заиграла скрипка. Ее «голос» переливался журчанием лесного ручья и шумом встающих на дыбы океанских волн. Ее «голос» резко обрывался и вновь «вспыхивал», как языки пламени. Мелодия поднялась над Колодцем, закружилась, завальсировала и раскрылась лепестками туманной розы. Лепестки белыми хлопьями заполнили внутреннее пространство Горы и, крепко прижавшись друг к другу, образовали вертикальную дорогу, напоминающую веревочную лестницу, один конец которой был в центре туманной розы, другой – брошен в Колодец и затерян во времени.

Я подошел к Колодцу. Роза висела над моей головой и дышала, то раскрывая, то закрывая туманное тело лепестками. По лестнице пробежали тонкие змейки белого света, и от них «ступеньки» веревочной лестницы извивались, словно по ним беспрерывно кто-то то ли спускался вниз, то ли поднимался вверх. На дне Колодца играла скрипка – звучали все крепко натянутые струны от прикосновения невидимого смычка в невидимых руках.

«В чьих руках скрипка? Кто водит смычком?» - подумал я, схватил лестницу и сделал шаг вниз.