Колодец Времени

Цветы спали и видели сны, а те легкими облаками поднимались вверх и соединялись в один большой общий сон: астры, розы и лилии устраивали в Саду бал, чтобы выбрать на нем Королеву – самый прекрасный цветок из всех прекраснейших, увенчать короной и украсить им самое почетное место в Мире.

Пока цветы выбирали, белая роза творила в глубокой тишине, рождая божественные звуки Нового Мира, творила и не замечала ничего вокруг, словно сама попала в волшебную сказку, где Красота царила и подчинялась своему проявленному Творцу.

Белый лотос не спал: он пробил толщу сна и своими тонкими лепестками смотрел в реальность. Он наблюдал за действиями розы, и душа его замирала от восторга. Он слышал новую мелодию, слышал в ней себя и боялся произнести и слово, чтобы не нарушить великую тайну, что рождалась у него на глазах. Лотос молчал, он стал немым свидетелем и первым почитателем таланта белой розы.

Новая мелодия облетела весь Сад и навсегда изменила его. Это был Новый Мир, в котором гармония разливалась по определенным формам и раскрывала их, наполняя совершенной красотой.

- Я назову его Сад Таинственной Красоты, - сказала белая роза и посмотрела на Мир.

Каждый уголок Сада украшала тайна. Каждый уголок звучал особенно и привлекал к себе неповторимым ароматом…

Первой тайной, тайной шара и едва уловимым ароматом звучали армерия, эхинопс и атеннария. Их листья укрывали землю, были невзрачными и колючими. Цветки же требовали солнца и открытого пространства. Пелтифиллум хоть и был болотным, но любил солнечные лучи так, как и его братья. Белые, розовые и голубые сферы-шары напоминали планеты, что вращались вокруг одной звезды – Солнца – и были верны ей. Шар концентрировал потоки света и не выпускал его наружу. Освещая свое внутреннее пространство, цветки-шары и не претендовали на главные роли в Саду Таинственной Красоты, они скромно занимали невысокое место и невольно качали головками в такт новой мелодии, играющей ими, как погремушками, и скрывали ее в своих сферах. Одуванчик, попавший случайно в Сад из-за своего любопытства, старался подражать эхинопсу во всем, не имея колючих листьев, раздувался от важности и становился от этого белым воздушным шаром, теряющим постепенно семена-парашютики при каждом порыве ветра, пытаясь таким образом захватить Мир в свои желто-белые «лапы». Белая роза улыбнулась цветкам-шарам и вслед за мелодией полетела дальше, чтобы раскрыть новую тайну.

И новая тайна не заставила себя ждать. Она собралась в чаши, вытянулась в трубочки, заняв второе место в Саду. Тюльпаны пылали темно-красным, алым, оранжевым и желтым огнем, заполнившим их бутоны и окрасившим в определенный цвет. Когда огонь вырывался наружу, цветы раскрывались и гордо роняли на землю свои лепестки. Рядом с тюльпанами росли нарциссы, любовались собой и стыдливо опускали чаши-трубочки, чтобы солнце нечаянно не опалило их прямыми лучами. Ландыши, гиацинты, кампанеллы, наперстянки, годеции, галтонии, фацелии и настурции сменяли друг друга, скромно взирая на Мир, и незаметно краснели от прикосновения лепестков. Мелодия в этом уголке Сада нежно звучала маленькими колокольчиками и достигала предела в прекрасной фреезии, излучающей ни с чем не сравнимый аромат. Свет и звук соединялись в сине-фиолетовых чашах кобеи и мелкими лиловыми трубочками хосты вылетали в безграничность, разделяясь вновь. Играли трубы, тромбоны и саксофоны. Красота падала на землю, обнажая свою суть, и прятала в себе одновременно и силу, и нежность. Белая роза позвонила в колокольчик – и капли неразгаданной любви брызнули на траву и засияли слезами глубокого счастья.

Слезы, увлажнив землю, поднялись вверх свечами, метелками и одинокими колосками, став третьей тайной Сада Таинственной Красоты. Белая роза ступила на цветочную лестницу, дрожащую от ее легких шагов.