Колодец Времени

Нежную и трогательную музыку подхватила скрипка Лотоса, извлекая из Голоса Создателя ноты Свободы и Огня.

Окрыленный мелодией любви Розы и Лотоса, Сад Таинственной Красоты зазвучал вновь. Музыка пробегала от первого до двенадцатого уголка и возвращалась обратно. Все цветы воспевали автора симфонии – Розу Живого Огня. Все инструменты славили Великого Скрипача, ради которого и была написана симфония, ради которого Гора застыла на месте, давая надежный приют мыслям и образам.

Все инструменты в Саду играли, чтобы не уснуть никогда, чтобы жить вечно. Все цветы в Саду раскрылись до конца, чтобы не увянуть никогда, чтобы цвести вечно. Красота Сада перешла грань Красоты и стала Бессмертием.

Роза Живого Огня и Белый Лотос взялись за руки, подошли к обрыву и бросились в темные воды Первозданного Океана. Музыка в Саду звучала так громко, цветы так радовались жизни, что не заметили исчезновения Розы и Лотоса. На весь Мир Цветов звучало Мироздание, звучало Бессмертие.

Роза и Лотос летели вниз. Симфония еще была слышна, словно пронзала не только небо, но и землю. По мере падения музыка удалялась, Сад звучал все тише и тише. Свет иссяк. Крепко сжатые переплетенные пальцы Розы и Лотоса разорвались от давления воды. Цветы закружились и упали по отдельности, но на одну землю – землю Ломбардии, в прекрасный из прекраснейших городов Италии, в светлую Кремону.

Глава 4

Ранней осенью 1743 года небо над Кремоной было бездонно-синим и чистым. Солнце еще согревало своими лучами город, а мягкое, бархатное тепло окутывало душу блаженством и покоем. Проснувшись, кремонцы спешили в Кафедральный собор на площади Коммуне, чтобы начать новый день с молитвы и благословления католической церкви. На башне Торраццо звенел колокол, астрономические часы показывали положение дневного светила в знаке Девы. Эта была обычная осень в жизни итальянского города. Эта была необычная осень в жизни Софии, дочери садовника Франческо Конти, или маленькой Софи, как называл ее отец. Эта была ее 21-я осень, осень надежды и любви…

После третьего удара колокола Софи открывала магазинчик «Белая роза», выставляла на прилавки свежесрезанные цветы и ожидала покупателей. Ожидание не мешало ей наблюдать за прохожими. Первыми мимо вывески «Белая роза» проходила семья мясника Марко Риччи. Сытые и хорошо одетые муж, жена и дети важно следовали в собор вовсе не для молитвы: Риччи ежедневно напоминали о своем существовании и о статусе среди горожан. Софи всегда улыбалась, когда видела их надменные лица. Вот только Риччи даже и думать не хотели, что их вид может вызывать ироническую улыбку. Вторым на работу в пекарню спешил Карло Росси. Он вечно опаздывал и никогда не заглядывал в окошко «Белой розы». Далее, не торопясь, шел на службу во Дворец Коммунале Доменико Донати. Обычно он снимал шляпу, почтительно кланялся и улыбался. Софи отвечала на приветствие кивком головы и милой улыбкой. Четвертым по пути в Дуомо должен был следовать самый странный житель Кремоны, мастер скрипок Джузеппе Гварнери, по прозвищу дель Джезу. Он шел походкой одинокого, погруженного в свой мир человека, а его деревянные башмаки громко стучали по булыжной мостовой.

Софи забеспокоилась: сегодня Гварнери не было. На площадь шла Луиза, жена аптекаря, но она всегда появлялась после мастера.

«Что случилось? Почему его нет?» - вопросы задавало сердце девушки и отвечало на них сильными и быстрыми ударами.

Букетик выпал из рук Софи, по телу пробежала легкая дрожь, когда дверь открылась, и на пороге показалась фигура Гварнери.

Дель Джезу сделал шаг – и земля ушла из-под ног маленькой Софи, цветы заиграли, мелодия полилась в душу бурным водопадом и вытеснила из сознания весь остальной мир. София Конти была поражена: оказывается, красота может звучать, может звучать от приближения этого малознакомого человека, может звучать, подчиняясь ему, раскрываясь ему, сливаясь с ним воедино.

Софи сделала шаг – и земля ушла из-под ног великого мастера. Он услышал, как цветы заиграли, мелодия полилась в душу бурным водопадом и вытеснила из сознания весь остальной мир. Гварнери был уверен: звучать может только Красота, звучать шагами этого милого создания, звучать, подчиняясь ему, раскрываясь ему, сливаясь с ним воедино.

Они стояли друг напротив друга и не решались сказать ни слова. Хрупкая и нежная Софи казалась еще более хрупкой на фоне высокого и крепкого мастера, его сильного духа. Лилии, розы, хризантемы внесли свои аккорды в единую мелодию и говорили, говорили вместо людей на языке гармонии и любви.

Гварнери взял из корзины, наполненной розами, один цветок и произнес:

- Послушайте, как звучит роза. Ее голос чист и прекрасен. Это Голос Создателя. Я хочу, чтобы его повторила моя скрипка. Вы слышите?

- Да, - ответила Софи и дрожащими руками протянула мастеру белую лилию. – Лилия звучит иначе, это голос…

- Голос Королевы, - подхватил Гварнери, - властной и надменной, решающей судьбу своих подданных. А вот хризантемы звучат так, как будто…