Колодец Времени

Размеченные эфы Гварнери вырезал на готовом каркасе и не всегда после снятия зажимов, чаще всего уже после наложения грифа, просверливания колковых отверстий и даже в некоторых случаях после натяжения струн. Расстояние между эфами и их длина определяли высоту голоса скрипки. Готовые эфы редко когда совпадали с намеченным на верхней деке рисунком, ведь каждый инструмент звучал по-своему и не повторял предыдущий.

4-5 слоев лака сохли неделями и должны были защитить музыкальный инструмент от неблагоприятных внешних факторов. Гварнери мог удвоить и даже утроить слои лака, если этого требовала сама скрипка, а значит, добавлял еще не один месяц перед тем, как новый шедевр издаст первый звук и покорит мир.

Еще одним важным этапом было вклинивание дужки между деками. Интуиция и руки мастера безошибочно находили ее место и устанавливали сразу и навсегда.

Установление порожка, работа с напильником, покрытие полировочным маслом, прикрепление колки, подгрифка, подставки и натягивание струн, а также изготовление смычка не являлись для дель Джезу определяющими этапами при работе, а потому эти действия он делал автоматически, без размышлений и «прослушивания» скрипки.

Главным секретом мастера было то, что настройка инструмента производилась не на завершающем этапе, когда скрипка была уже готова, а на протяжении всего процесса создания: от «сводов» дек до накладки подбородника. И каждый момент настройки Гварнери не просто ощущал пальцами, он пропускал его через себя, как будто тело человека и было образцом для будущей скрипки, и из этого тела дель Джезу вытягивал голос и помещал в новый дом. И каждый раз после изготовления музыкального инструмента Гварнери умолкал, но звучала скрипка, звучала его преображенным голосом, доведенным руками мастера до совершенства.

И так было всегда. И сколько было таких недель и месяцев, дель Джезу не считал, как не считал и количество скрипок, созданных и отпущенных им на свободу.

Все свои скрипки Гварнери любил, но когда слышал в ушах голос новой, когда видел в своей голове очертания, образ новой, то забывал о прежней, а новая скрипка полностью овладевала его душой и разумом. В дни, недели и месяцы работы над инструментом дель Джезу жил по-настоящему. Каждый следующий этап в работе не столько забирал силы, сколько, забирая, давал удовлетворение, насыщал жизнью и невероятной энергией. Момент завершения труда был кульминационным, и мастер жил энергией этого момента в последующие часы, дни, недели и месяцы, вплоть до создания нового шедевра.

Летом 1743 года Джузеппе Антонио Гварнери все чаще думал о том, что вот-вот настанет день, когда он более не создаст ни одной скрипки, что он воплотил все оттенки Голоса Создателя, а сам уже готов уйти в монастырь. Лето прошло, а день все еще не наступал. По утрам дель Джезу ходил в Дуомо, смотрел на распятие и думал о святости жизни. Ему казалось, что с каждым новым утром он на шаг ближе к новой жизни, к перерождению. Казалось…

Казалось, пока в ушах не зазвучала новая скрипка и не открыла ему дверь магазинчика под вывеской «Белая роза». И тогда Гварнери понял, что его последняя скрипка будет не просто музыкальным инструментом, а станет цветком, розой. В ней соединятся легкость и сила, красота и свобода.

Волнистый клен, ель, черное дерево, жильные струны, рубанки, стамески, сверла, напильники и кисти вновь ожидали дель Джезу в мастерской. Их зов Гварнери слышал непрерывно ранней осенью 1743 года, когда небо над Кремоной было по-особенному синим и чистым.

15 сентября Гварнери дель Джезу в последний раз переступил порог своей мастерской – день и ночь смешались между собой и превратились в один поток живой энергии, состоящий из желания, воли и труда.

Глава 6

Две кленовых доски лежали на рабочем столе и ожидали мастера. И мастер взял их в руки. Клен зазвучал. Мелодия вырвалась из заточения, непрожитой, непознанной ранее радостью пронзила душу Гварнери насквозь и заменила собой. Память мгновенно стала подбирать картинки из прошлого, подходящие для укрощения стихийной, необузданной радости. Сердце застучало громче, а волнующие воспоминания увлекли сознание за собой…

… - Джузеппе, сынок, вот твоя первая скрипка. Возьми ее, почувствуй, проведи смычком по струнам. Какой сильный звук! Отныне ты мастер и достоин фамилии Гварнери. Твой дед Андреа был бы счастлив увидеть первую работу внука. Запомни этот день, сынок. Тебя ждет большое будущее…

…радость от первой скрипки была несмелой, неуверенной, неожиданной и пробивала душу маленьким ростком, претендующим стать взрослым растением при благоприятных климатических условиях для бурного роста. Первая радость тоже требовала укрощения, но все же это была иная радость и к последней скрипке отношения не имела…

… - Чья эта скрипка? – прозвучал громкий голос Антонио Страдивари. – Кто над ней работал? Ты? Ты? Может быть, ты?

Рука великого мастера указала на Джузеппе Антонио Гварнери, язык которого от страха онемел, а ноги вросли в землю.

- Я спрашиваю, кто этот бездельник? – еще громче произнес Страдивари.