Колодец Времени

Определить участок мира для Шеффера не составило большого труда. Телескоп показал многообразие форм жизни (от одноклеточной до homo sapiens), населяющих планету. Над океаном поднялись континенты, и сама земля выбрала, какая форма будет существовать на ней, по каким законам будет протекать жизнь, какие химические элементы вступят в реакцию и каков будет результат взаимодействия. Огромный, увлекательный мир предложил голодному сознанию ученого столько предметов-игрушек для исследования, что Шеффер моментально забыл о предыдущих «этажах» Кайласа, о свастике и углубился в изучение земли, воды, воздуха и огня, получая от них информацию и совершая открытия. Мозг ученого лихорадочно заработал, но весь процесс заключался в том, чтобы обработать и воспроизвести знания объективного мира, преломив их субъективным восприятием. Видимая реальность никак не отреагировала на ученое «вмешательство»: ей было абсолютно все равно, какая из ее частей стала активной, и для равновесия предложила тотчас же пассивность обывателей, чтобы восстановить природный баланс. Из всех наук Шеффера наиболее заинтересовала орнитология: профессия определила сферу и облегчила исследование. Изучив птиц, человек выбрал другой участок неба и повернул телескоп: высокие люди в белых одеждах сошли на землю и отдали Шефферу пробирку. Ученый посмотрел на эмбрион и узнал в нем себя. «Раса сверхлюдей! Я создам ее!» - ликовало сознание, и человек приступил к доскональному изучению нового участка звездного неба, уверенный в том, что после тщательного исследования расширит горизонты сознания и откроет весь мир целиком.

Телескоп Лхаце повернулся с трудом – выбор участка внешнего мира женщина доверила рукам и небу. С замиранием сердца Лхаце посмотрела в прибор и увидела маленькую землю на ладонях огромного океана, землю, согреваемую солнечным светом и обласканную ветрами. Леса сменяли степи, степи – пустыни, и все они были населены живыми существами, и жизнь каждого была бесценной и уникальной: яркой бабочки, пугливого зайца, грозного тигра… Лхаце поняла, что ее жизнь также уникальна и бесценна и подарена ей при рождении.

- Кто тебя создал, ветер? – спросила шерпка и услышала в ответ протяжное завывание и… тишину.

- Кто тебя создал, вода? – Лхаце задала новый вопрос и услышала шум прибоя и… тишину.

- Кто тебя создал, огонь? – еще раз спросила женщина и услышала треск сгораемых веток и… тишину.

- Кто тебя создал, земля? – прозвучал вопрос в последний раз, а Лхаце услышала, как растет трава и звучит… тишина.

- Я знаю, кто создал тебя, Мир! Тот, кто всегда в тебе, тот, кто всегда во мне, тот, чей знак я несу, тот, кто позвал меня на Гору и чье бессмертное дыхание я ощущаю повсюду – даже на выбранном маленьком участке беспредельного мира.

Лхаце отошла от телескопа, достала из котомки половину свастики и подошла к европейцу.

- Пора действовать! – громко сказала женщина.

Мужчина не слышал ее: он играл в новые игры, и оторваться от игрушки-телескопа не хватало сил.

- Пора действовать! Кайлас зовет! – как гром, прозвучали слова Лхаце и достигли сознания Шеффера.

Мужчина нехотя, но довольно быстро вернул телескоп в начальное положение и с великим сожалением встал с удобного, «обжитого» места.

Гора Свастики повела людей дальше. Мужчина и женщина ступили на «пятый этаж» Кайласа, принеся в жертву несбыточные мечты и надежды…

Глава 19

«Пятый этаж» Кайласа предложил игру, Лхаце и Шеффер ее приняли и стали игроками. Разум и душа вступили в союз, инструментом деятельности стало «тело игрока», местом деятельности – иллюзия, а результатом - … результат у каждого был свой…

Шеффер-игрок вернулся в Германию.

Штурмбанфюрер СС, руководящий сотрудник Аненербе, зоолог, тибетолог, автор научно-популярных книг, Эрнст Шеффер возглавил институт Свена Гедина по изучению Центральной Азии. Научная деятельность, быстрый карьерный рост, общественное признание и награды – иллюзия сплела прочную паутину, из которой выпутаться и остаться в живых было практически невозможно. Шефферу не удалось выпутаться, но удалось остаться живым…

…судьбу тихого маленького города Освенцима на юге Польши навсегда изменила немецкая речь и люди в военной форме. Концентрационный лагерь, построенный три года назад, превратил город в лабораторию, место великого эксперимента, насилия и смерти – в землю черного коловрата.

Штурмбанфюрер Эрнст Шеффер шел вдоль реки Сола и размышлял о быстротечности жизни.

«Четыре года после Тибета. Четыре года упорного труда, а результат все тот же – арийцы живут в мифах, сверхчеловека в пробирке нет. Река, ты же помнишь великих людей, их ноги, возможно, ступали по твоим берегам, твои воды несли жизнь. Какие они были, древние арийцы? Те, кто сейчас себя называют истинными арийцами, таковыми не являются. И фюрер это знает, и Гиммлер, и Геринг. Тогда что же? Тысячи жертв ради процветания Тысячелетнего Рейха?.. Тысячелетнего… За тысячу лет мы истребим народы, у которых R1A в нужном процентном соотношении. А дальше? Дальше тупик…»

Пошел дождь. Шеффер натянул шляпу и поднял воротник.