Колокол

Кто-то стрелял в него вчера, кто-то угрожал Марии. Он всё ещё ничего не видел. Весь лес покрылся непроглядным туманом; звёзд и тех не было видно. Жоэль задрал голову; серое марево поглотило верхушки крон. Он потёр глаза, сделал шаг, оступился и провалился под землю. Боль в голове, хруст в шее. Попытался подняться, но рухнул опять. Темнота забрала его снова. Он видел, как плачет сестра, как он прикован к кровати, слышны выстрелы, кого-то убили, потом повезли хоронить. Они хоронили его. Положили в огромный ящик и засыпали крышку. Не пошевелиться, не выйти. Жоэль стучал по крышке гроба, земля падала ему на лицо, руки разбились в кровь. А после – свет, яркий свет солнца… Или это ему приснилось? А после за ним гнались, ему стреляли в спину, пули отскакивали от деревьев, и одна угодила в руку, как же болела рука.

Жоэль открыл глаза. Светало. Запах свежей земли, треск поленьев. Рассветное небо ослепило его, он зажмурился снова. Дотронулся до руки – она всё так же горела, от предплечья до кончиков пальцев. Жоэль лежал на животе лицом вниз, носом в самую землю. Поднял голову, упёрся на здоровую руку, оттолкнул себя и опрокинул на спину. Небо, земля, земляные стены, он в могиле, он упал в одну из выкопанных могил… Для кого её выкопали? Для него? Жоэль не хотел умирать. Ему нужно идти, нужно вернуться к Марии. Он с трудом встал, подошёл к краю вырытой ямы, схватился за откос, подтянулся и вскрикнул от боли. Могила была высока. Голова закружилась, солнце ослепило его, он зажмурился и не мог открыть глаз.

Где-то вдали затрещали поленья, запах дыма и треск огня; он боялся взглянуть, он опять забыл, где он. Или, может, он дома? Может, это Мария-Маргарет закинула хворост в каминную печь, и не было ночи, и этой погони, и никто ни в кого не стрелял?.. Нет, всё было. И это совсем не поленья, и хворост так не трещит. Он почувствовал жар, наступающий, сильный, осторожно открыл глаза. За дрожащими ресницами всё тот же грунт, он всё ещё в этой могиле, это рядом что-то горит. Жоэль приподнялся на цыпочках, упёрся носом ботинка в землистую стену могилы, ещё глубже воткнул в землю ногу, сделав что-то вроде ступени, подтянулся на здоровой руке, другую поставил рядом. Страх его был сильнее боли, ему разрывало плечо, будто ковырял в нём кто-то небольшим перочинным ножом. Это пуля не вышла наружу, она застряла в руке.

Запах гари окутал округу. Где-то пожар. Жоэль огляделся: только жёлто-красные пятна плясали перед его больным взглядом, он не мог ничего разглядеть. Жоэль подтянулся повыше, упёрся о землю руками, приподнял своё длинное тело и перевалил его через край.

Пожелтевшие примятые травы щекотали его нос и щёки. Он увидел огонь, пожирающий лес. Над огнём уже всё почернело, дым дошёл до верхушек деревьев. Жоэль встал и пошёл к своей церкви. Он хотел было позвать Марию, он хотел докричаться до падре, но не мог вырвать и слова из онемевшего рта. Земля бежала под его ногами, как и лес, как и вся округа. Он взобрался на холм. Огонь бушевал всё сильнее, а над лесом чёрные точки очерчивали круги, словно жаждали чьей-то смерти, но вскоре исчезли вдали. Жоэль уже приближался к церкви; она тоже была огромным пятном, как и лес, и огонь, как и всё в этом мире. Церковь плыла перед глазами, и не понять уже, где вход. Жар от горящего леса догонял Жоэля, он задыхался. Уткнулся в калитку, не нашёл замка, перелез через деревянные рейки, побежал к крыльцу, спотыкаясь о домашнюю утварь, расставленную по двору, нащупал кирпичные стены и дубовую дверь. Дернул ручку. Закрыто. Дёрнул ещё раз – никак. На двери весел амбарный замок; никогда таких не было у падре, никогда ещё святой отец не закрывал двери церкви.

«Это не наш дом, это дом Божий, и мы не вправе закрывать его».

Это не они, это их закрыли, догадался Жоэль. Голова его разболелась, он стал колотить по двери. Дёргал деревянную ручку и бил по двери ногами, но никто не подходил. Они всё ещё спят… Он хотел было крикнуть, но и этого сделать не смог. Ни звука не вышло. Мысли спутались, голова разболелась, отдавая в стучащих висках. Жоэль, пошатываясь, пошёл к колокольне. Никогда ещё раньше он не заходил в эту дверь. Запрокинул голову и увидел звонницу. Как же высоко, испугался Жоэль; голова закружилась, он пошатнулся, но устоял. Переступая неуверенным шагом, дошёл до высокой башни. Этот колокол всегда его пугал, с самого детства. С того самого дня, когда он впервые его услышал.