Колокол и держава

– Изыди, человече, ибо недостоин служить в алтаре со святыми епископами! – кричали ему вслед.

Потрясенный Денис кинулся к митрополиту Зосиме, но тот не стал за него вступаться, опасаясь еще большего шума. А тут и новый скандал приключился. Оскорбленные тем, как с ними обошлись на прошлом Соборе, архиереи не пожелали заседать в государевой Грановитой палате вместе с Боярской думой, а сами собой отправились в митрополичьи покои. Рассерженный великий князь сгоряча хотел в свой черед отклонить их приглашение, но потом сменил гнев на милость, рассудив, что закусивших удила соборян лучше не оставлять без присмотра.

По знаку митрополита ввели обвиняемых. Их было девять: протопоп Архангельского собора Денис и его зять Васюк, протопоп новгородской Софии Гавриил, поп Ивановский Максим, поп Покровский Василий, дьякон Макарий, дьячок Гридя Борисоглебский, дьячок Самуха, игумен псковского Немчинова монастыря Захар. Кем-то загодя упрежденные, успели сбежать за границу государев писец Иван Черный и богатый московский купец Игнат Зубов.

Накануне Зосима держал тайный совет с братьями Курицыными. Дабы утихомирить соборян, решили отдать им на расправу нескольких новгородских еретиков. Никого из московских вольнодумцев, а уже тем паче близких ко двору, вовсе не упоминать. Мол, народилась та ересь в Новегороде в те поры, когда правили в нем изменники бояре во главе с Марфой Борецкой, а что владыка Геннадий за столь годов ее не углядел, так то его провинность.

Вначале все шло, как задумано.

Зосима произнес вступительную речь, назвав еретиков блудными овцами, заодно помянул и некоего пастыря, который не видит, что творится в его епархии. Потом начался допрос обвиняемых. Большинство наотрез отказались признать свою вину, и только еще не оправившийся от позорного изгнания из храма протопоп Денис покаялся в невоздержанности языка.

Все испортил неукротимый игумен псковского Немцова монастыря Захар, люто ненавидевший Геннадия Новгородского. Обведя соборян буровящим взором, начал издалека:

– Когда волхв самарянский Симон хотел купить у апостола Петра священство, то сказал ему апостол: серебро твое да будет тебе в погибель, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. Нет в тебе чести и жребия, ибо сердце твое не право перед Богом. Покайся в грехе твоем и молись Богу: может быть, отпустит тебе помыслы сердце твоего; ибо вижу тебя, исполненного горькой желчи и неправды.

Сделав многозначительную паузу, Захар едко вопросил:

– А ведомо ли вам, судьи неправедные, что ярый гонитель наш Геннадий Новгородский заплатил две тысячи рублей за свое поставление во епископы? А сколь серебра и злата заплатили вы за свое архиерейство? Раньше несли мзду Константинопольскому патриарху, а ныне платите князьям да боярам. С попов плату взимаете за приходы! Торгуете Божьей благодатью, будто корчмари вином! – Голос монаха возвысился до крика: – Так кто тут есмь еретик? Кто нарушил апостольскую заповедь? Мы или вы? И вам ли судить тех, кто ищет истинную веру?!

Захар перевел дух, собираясь продолжить свою обличительную речь, но тут со своего места вскочил Иосиф Волоцкий.

– Затвори уста, сатанинское отродье! – грозно возопил он. – Как смеешь ты возвышать непотребный глас свой на святой Собор?!

Не спрашивая разрешения у митрополита, Иосиф широкими шагами вышел на середину палаты:

– Воззрите на них, святые отцы! Не еретики пред вами, а отступники веры Христовой! Двадцать лет уже минуло с той поры, как иудей Схария совратил их в жидовство, и двадцать лет они таили свое змеиное жало. Ни один не раскаялся, вот и здесь запираются, яко душегубы. Люди у нас просты, от явного еретика они берегутся, а как от сих аспидов уберечься, ежели они себя православными величают и в храмах служат? А потому и наказание для них одно – огонь искупительный! Всех – на костер!!

Воцарилось гробовое молчание. И вдруг звенящую тишину нарушили странные звуки. Протопоп Денис сошел с ума. Он то блеял, то лаял, то кукарекал по-петушиному, хлопая воображаемыми крыльями.

После того как бьющегося в припадке Дениса вместе с другими обвиняемыми вывели из палаты, слово взял заволжский старец Нил Сорский:

– Слыхал я, что католики в Гишпании еретиков и впрямь на кострах жгут, да токмо нам, православным, такое зверство не пригоже, ибо Господь учил милосердию. Дозволь напомнить тебе, брат Иосиф, слова Иоанна Златоуста: «Нельзя нам казнить еретиков, а побеждать их надобно токмо словом, упорных отлучать от церкви, а раскаявшихся прощать по-христиански». Я так мыслю, отцы мои, что ересь сия – расплата за наши грехи. Сначала нам самим не худо бы очиститься, а уж после других карать.