Колокольчики судьбы

В этот момент над головой раздался явственный скрип, и Катю захлестнула новая волна паники. Какая разница куда двигаться, лишь бы подальше отсюда! Она метнулась вперед, выставив ладони перед собой и, достигнув стены, принялась лихорадочно ее ощупывать. Под руками чередовалась земля, кирпичная кладка, камни, но никакого намека на щели и отверстия. Девушка методично двигалась вправо, продолжая ощупывать поверхность, и от души надеясь, что шаги наверху ей показались. Она продвинулась уже метра на четыре, когда щенок, с интересом наблюдавший за ее перемещениями, вдруг отбежал в противоположном направлении и оттуда призывно гавкнул.

Катя остановилась. В этот момент она каким-то загадочным образом научилась понимать собачий язык, и в мозгу ее отчетливо прозвучал перевод этого тявканья:

– Извините, я не сразу понял чего вы хотите, но если вы ищете выход, то он здесь.

Девушка потрясла головой, отгоняя наваждение, но пес уверенно гавкнул еще раз, и все сомнения исчезли. Она бросилась на звук и едва не упала, наступив на кучку гнилой картошки. Раздавленный картофельный клубень противно завонял, но запах тут же улетучился от нового порыва ветра. Ура! Вот он, выход! Фундамент дома в этом месте обвалился, и в разломе кирпичей показалось темно-серое небо.

Лохматый щенок приподнялся на задних лапах, подпрыгнул и исчез снаружи, но тут же сунул свою славную морду обратно и залаял.

– Тише ты, – умоляющим шепотом попросила его Катя, осторожно вытаскивая еще несколько кирпичей, чтобы расширить отверстие.

Ободрав коленки и порвав юбку, девушка наконец выбралась наружу и притаилась. Несколько секунд она напряженно прислушивалась, тщетно пытаясь угомонить щенка, бурно выражавшего свою радость от обретенной свободы. Он так громко лаял и повизгивал, прыгая и норовя мягко куснуть Катины пальцы, что девушка поняла: если бы их кто-то преследовал, то с таким шумным спутником уже давно бы поймали.

Она осмелела, поднялась на ноги и рванула прочь от зловещего особняка, но не через калитку, а через соседский забор из опасения, что хозяева все же могут вернуться.

Выбравшись из мокрых кустов, Катя торопливо огляделась. Улица Овражная по-прежнему была пуста, и Катя не раздумывая бросилась бежать туда, где по ее расчетам должна быть конечная остановка троллейбусов. Щенок радостно трусил рядом, не отставая ни на шаг.

Добежав до пятачка, где разворачивались троллейбусы, девушка перевела дух. На пятачке было так же пусто и безлюдно, как и на оставшейся позади зловещей улице. Погони не было. Катя понятия не имела который час, поскольку забыла часы в квартире и потеряла счет времени в запертом доме. Судя по безлюдному мраку вокруг, была уже глубокая ночь. Она поежилась и посмотрела по сторонам. Ветер гнал по темному небу рваные тучи, и единственный фонарь раскачивался из стороны в сторону, грозя оторваться и улететь следом за ними. Где-то вдалеке залаяла собака, и лохматый грязный щенок навострил уши.

– Ну, все! – с облегчением выдохнула девушка.

Она наклонилась и ласково потрепала пса по холке.

– Выбрались! Пока, друг, и спасибо тебе!

Щенок гавкнул и бешено завертел хвостом. Катя решительно направилась в сторону дома, вычисляя в уме, сколько ей придется идти пешком. Пес помедлил секунду и пристроился следом.

– Куда ты? – нахмурилась девушка. – Иди домой!

И тут же вспомнила, что хозяева пса сбежали, и дома у него больше нет.

– Ну, может, к соседям пойдешь? – неуверенно предложила она.

Щенок сел посредине дороги и укоризненно посмотрел на Катю.

"Какие соседи? – сама себе ответила она. – Ты эту улицу видела? Дом двадцать три, наверное, был последним, где еще кто-то оставался."

– Ладно, что-нибудь придумаем, – вздохнула девушка и зашагала вперед.

Она понадеялась, что пес отстанет по дороге, но тот семенил возле ее ног, как привязанный.

"Завтра его пристрою в роддоме,” – решила Катя и прибавила шагу.

У нее ушло не меньше двух часов на то, чтобы по пустынным улицам добраться до дома. Она старалась все время держаться в тени домов и деревьев, справедливо опасаясь, что в таком виде ее запросто загребут в милицию как социально опасную личность. Идти одной по слабо освещенным тротуарам было страшно, и Катя для храбрости стала негромко разговаривать с собакой.

– Как же тебя все-таки зовут, а? Бобик? Мухтар? Джульбарс? Я, пожалуй, буду тебя звать Монте-Кристо. Ты же мне помог выбраться из темницы. Хотя нет, это слишком длинно. Лучше Дантесом. Точно. Дантес, ко мне!

Лохматый Дантес бежал рядом, высоко взбрыкивая короткими лапами и время от времени согласно потявкивая. Он был не против новой клички. Его длинные уши развевались на ходу, туго закрученная баранка хвоста весело раскачивалась из стороны в сторону.