Колокольные дворяне

– Смеешься над моими слабыми попытками истину понять. – Я перевожу дух, сознание туманится, мне непонятно, как все это случилось.

– Истина нерассказуема и пониманию недоступна, – важно формулирует он, и тут я смеюсь с радостным облегчением, мы вместе смеемся! С ним удивительно легко. И он спас мне жизнь, как ни крути. Без лишних раздумий, «инстинктивно»…

Тучи, неизвестно откуда взявшиеся, затягивали небо, на кустарнике покачивались крупные капли медленного дождя, раздался первый, отдаленный пока раскат грома, еще несколько мгновений, и начнется гроза.

– Ну вот, позагорали, называется! – говорит Михаил, и в голосе не слышно огорчения. Завернул меня в широченное полотенце, заранее приготовленное – пригодилось, понес к машине.

Как я была счастлива, когда его видавшая виды «Тойота» все-таки завелась!

– Мы, Света, сейчас ко мне поедем, продолжим тебя спасать. – Он повернулся ко мне, докладывает перспективы, а я прошу на дорогу смотреть, вокруг деревья, и стемнело вмиг, сейчас ввинтится в столб – так и останемся под дождем. – Да я тебя на руках донесу, не волнуйся. Ты легкая, как моя Лариска, я ее как-то через весь город нес и по лестнице с ней поднимался. На спор. Она не верила, что до дома донесу. Донес. Ну, это давнее, мы еще совсем юные были. И никаких судорог во время купания, просто от переизбытка счастья.

– А что потом было?

– Потом? Ах, ты о Ларисе… Вот поднимемся ко мне, я тебе чаю горячего с медом предложу. Ногу распарить надо, ванну примешь с травами. В гостинице у тебя есть ванна?

Да я просто так спросил. У меня есть. Недалеко тут, да и что у нас далеко? Город с наперсток, Подгора, Надгора, и кружим мы вокруг горы…

– Ну, ты извини меня, такая недотепа. Предупреждали же меня, вода холодная. Так скрутило. Вот утонула бы, сейчас страшно. У меня судороги никогда не было, впервые.

– Все когда-то впервые. Приехали. Четвертый этаж, в доме есть лифт. – Он вышел из машины, я ему сумку с вещами моими сначала подаю, ключи, тетрадку, телефон и записи мои… не говоря уже о джинсах, что ж я, так в полотенце теперь и останусь? – И на пляж, кстати, за сумкой возвращались, ему и в голову не пришло оглядеться по сторонам, видно, давно один живет.

И какой мощный нескончаемый дождь! Даже если б могла идти, предпочла бы в тепле отсидеться.

Как малютку, в полотенце обернутую, он меня к подъезду несет. Одной рукой! Я веса своего не ощущаю. В голове туманится обрывочное: меня спасли, меня обогреют – надо же! Сказку, наверное, на сон грядущий расскажут… В некотором царстве, в некотором государстве… И я усну. Впрочем, так далеко забегать рано.

Я сделала попытку сосредоточиться, но мысли плывут щепочками, их несут по течению дождевые ручьи.

Нормальная квартира историка, именно такой себе и представляла. Книги, книги, шкафы с книгами, письменный стол книгами завален, и кипами книги на полу. Подсвечники старинные, ну, это в Тобольске норма, здесь ничего без старины не обходится.

И картины на стенах. Виды города, восемнадцатый век. Женский портрет, хорошо написанный. Фигура молодухи с кокетливым платочком на шее, она завела руки за голову, русые волосы развеваются на ветру, на заднем плане – лесные просторы.

Она прекрасна. Я смотрю на портрет, Михаил стелет мне на диване – единственном месте, где книги не нагромождены. Оборачивается, предлагая занять приготовленное для меня место, он собирается массировать ногу серьезно. Поймал мой взгляд, четко выговорил: «Это Лариса».

Я и сама поняла, что это портрет Ларисы, но не ожидала, что у нее такие задорные глаза.

Квартира кажется огромной для одного человека. Нет, не так – достойное пространство для одного человека, удобное. Так правильней.

Чай с медом я выпила, сеанс массажа получила, – и меня уже зовут отмокать, ванна приготовлена.

В пахнущей мятой и розмарином воде я почти засыпаю, перед глазами оранжевые круги. Я все-таки простудилась.

– Света, достаточно! Я сейчас дверь открою, вылезай и подготовься, разотрись полотенцем основательно. Считаю до десяти!

Ого! Я мокрая и ощущаю ломоту в ноге, за стенку пришлось ухватиться. Встаю на пол, с трудом удерживая равновесие. Но встаю. Полотенце – это хорошо. Голова кружится – это плохо. Растираюсь. Второе полотенце сухое, здесь же на крючке висит. Здорово!

– Миша, а есть халат? Или пижама?

Он топает по коридору, три минуты шумного выдвигания ящиков, в конце концов из-за двери показалась его рука с махровым нежно-сиреневым халатом. Длинный и уютный халат, в него можно завернуться.

Когда он входит, я готова к встрече с мужчиной, малознакомым для того, чтобы вот так навязываться, между прочим. Массаж, ванна, чаи и халаты, шершавящиеся распаренные подушечки пальцев – салон SPA, а не квартира ученого. Ученые, по общему мнению, люди рассеянные. Чего о Михаиле никак сказать нельзя. Нельзя сказать. Нельзя… (сознание снова уплывает в неизвестном направлении, мне приходится усилием воли вернуть предметам очертания).

И резной буфет прошлого века в столовой. Пока он нес меня, я отметила.