Коломбина для Рыжего

Я тоже неплохо знаю английский. Не хуже обычного русскоязычного студента, в свое время решившего разобраться с таким понятием, как «инфинитив», но опыта общения у меня нет совсем, и заговаривать с американцами я не решаюсь. Разве что бросаю направо и налево: «Здравствуйте. Спасибо. Извините». Дежурные фразы, без которых, кажется, здесь не обходится ни один нормальный человек.

– Спасибо, – говорю работнику знаменитого отеля «Жемчужина», переступив порог шикарного номера, в ответ на пожелание хорошего отдыха и профессиональную улыбку. Но едва он уходит с чаевыми в кармане, поднимаю на Рыжего осторожный взгляд.

– Витька, ты же сказал, что это – самая дешевая гостиница. Снова пошутил?

– Я? – искренне удивляется муж. – И не думал даже. Не «самая дешевая», репейничек, а бюджетная и недорогая, – мягко уточняет. – А это, согласись, две большие разницы.

Я не отвожу от него хмурого взгляда, и он сдается:

– Ну, хорошо, хорошо! В сравнении с соседними гостиницами!

– Тань, – подступает ближе, заключая меня в кольцо своих рук, – это же подарок родителей, как я мог им отказать? Ну хочешь, плюнем на все и поедем ночевать в Гарлем?.. – И через секунду, подхватывая меня на руки: – Танька, не вредничай! Ты только посмотри, какая здесь широкая кровать!

Метро в Нью-Йорке – жизненная необходимость, если ты ценишь свое время и хочешь всюду успеть. Оно практичное, не всегда чистое, но многолюдное и совершенно сбивающее с толку наличием множества веток и расписанием поездов, которое под силу запомнить только коренному ньюйоркцу.

У нас с Рыжим есть наши десять дней одиночества на двоих, и мы с удовольствием пользуемся метро, скачем по веткам, пересекая город во всех направлениях, от сумятицы и человеческого потока иногда оказываясь в совершенно неожиданных местах. А после, отсмеявшись и поужинав, выбираемся к площади Таймс-сквер на такси. Или возвращаемся в обнимку пешком, как это случилось, когда нам посчастливилось оказаться в знаменитом китайском районе Чайна-таун…

Ну вот, двери подземки снова смыкаются за спиной, поезд разгоняется почти до свиста, и я вновь удивляюсь, когда вижу рядом с собой человека, спящего на сидении прикрывшись газетой, словно на лавочке в парке. Не первый раз замечаю в вагоне оставленные пассажирами, просто на сидениях, книги в мягких переплетах – красивые, новые, только что купленные и прочитанные кем-то. Намеренно забытые для того, кому это более необходимо.

Ай, к черту правила, этикет и гендерное различие полов! Напротив худой черный парень в больших наушниках карманного плейера громко подпевает Рианне «Only Girl», объяснив нам, что едет на музыкальное прослушивание в известную студию, и другой возможности показаться зрителю у него нет. Забирается в высокие ноты, в помощь голосу притопывая ногой, без стеснения сообщая пассажирам, как он хочет почувствовать себя единственной девушкой на земле. Заставляя нас с Рыжим неловко пожимать плечами и улыбаться.

– Витька, все равно ты поешь лучше! – сообщаю я мужу, когда мы шагаем, взявшись за руки, туннелем подземки в сторону выхода к набережной Гудзона, и, желая увидеть на его лице фирменную ухмылку, беззастенчиво льщу: – В тысячу раз лучше!

– Правильно, репейничек, – ничуть не смущается Рыжий, легко соглашаясь со мной. – Я у тебя самый способный и талантливый! Мега-крутой парень во всех отношениях! – обнимая, игриво кусает за щеку, и я тут же толкаю его локтем в бок.

– Но-но, Артемьев! Не раздувайся пыжиком! Я пошутила!

– Значит, не лучший? – Рыжий делает вид, что обиделся, хитро, по-лисьи взглядывая на меня. – Что, не веришь в меня, Коломбина?

Здесь, на выходе из станции метро, ведущей к речному вокзалу, в это раннее вечернее время полно туристов и жителей острова Статен-Айленд. Кто-то после рабочего дня спешит домой, а кто-то, так же как мы, приехал к пристани, чтобы прокатиться к острову на бесплатном пароме и собственными глазами взглянуть на Бруклинский мост, Статую Свободы, и на раскинувшийся, вознесшийся до небес Манхеттен. У самых ступеней станции играют музыканты, лоточники торгуют ароматными бейглами и кофе, открытками, журналами и цветами… Рыжий давно уже все доказал мне, но если ему так хочется впечатлить меня еще раз… Если ничуть не смущает присутствие любопытных прохожих, то… почему бы и нет?

Мы останавливаемся, и я оглядываю его насмешливым взглядом, вскидывая подбородок:

– Нет, не верю, Витька. Разве что «Калинку-Малинку» споешь, да и то ведь сфальшивишь? А еще сказки отцу рассказывал про нищих и девчонок. Полные карманы сникерсов обещал. Врун несчастный!

Кажется, Рыжий только этих слов и ждал. Хитрая ухмылка на его красивом лице сменяется обаятельным оскалом, говоря мне о том, что мой муж готов удивить меня прямо сейчас, и я не ошибаюсь.