Коломбина для Рыжего

Гитары у уличных музыкантов, разместивших свой дуэт у кирпичной стены, самые настоящие, электрические, и даже есть микрофон. Мужчины не молоды, хриплы и музыкально-неряшливы, как могут быть неряшливы уставшие профессионалы своего дела. Они не сразу поддаются обаянию Рыжего, но двадцать долларов из кармана моего парня решают вопрос.

– Не так быстро, Коломбина, – предупреждает Артемьев, беря в руки гитару, надевая на плечо ремень и пробуя первые аккорды. – Один момент, – перебирая струны, начинает тихонечко напевать себе под нос, когда я подхожу ближе. – Сейчас, только пальцы разомну и вспомню, сто лет не играл.

Но Коломбина сегодня горда и недоверчива, как никогда. Так же скептично настроена, как посмеивающиеся рядом музыканты в ковбойских шляпах.

– Я же говорю, Витька, что ты фантазер! Ребята, да он фантазер! – решаюсь таки сказать на ломанном английском мужчинам, и те охотно кивают, почесывая подбородки.

– Но-но! Не надейся разочароваться во мне, радость моя! Клянусь, в этом сердце все еще очень живо!

Да, живо, Артемьев как всегда легко доказывает слова делом. И едва песня начинает звучать – знакомая мелодия «You’re Beautiful» Джеймса Бланта, видя, каким искренним чувством загораются глаза Рыжего при взгляде на меня, слыша его волшебный голос, я улыбаюсь. Не могу не улыбаться, любуясь красивым парнем, в этот снежный февральский вечер решившего у выхода из нью-йоркской подземки спеть песню для своей Коломбины. Поднимаю руки к щекам, и больше не вижу никого вокруг – ни музыкантов, ни прохожих, только его. Голубоглазого парня, по воле затейницы судьбы оказавшегося моей любовью. Научившего меня не стесняться своих чувств.