Колонизация Новороссийского края и первые шаги его по пути культуры

Все заботы правительства о развитии немецких земледельческих колоний, в состав которых вошли бывшие ремесленники, не привели ни к чему; все старания властей обратить евреев-промышленников в хороших земледельцев пропали даром.

Здесь мы подошли к вопросу о роли государства в деле колонизации Новороссийского края. Она была очень велика, как это мы могли видеть из всего предшествующего изложения. Оно, прежде всего, постаралось обезопасить этот край, возникший на самых татарских кочевьях и подвергавшийся постоянным нападениям степняков. С этой целью оно, как мы видели, устраивало крепости и целые укрепленные линии, поселяло в них военные контингенты, заводило военный флот, созидало дорого стоившие порты и адмиралтейства, основывало с торговыми и промышленными целями города, присылало для их постройки рабочих людей, ставило во главе дела в качестве руководителей колонизации своих доверенных людей. А также вызывало иностранцев, затрачивало на их устройство громадные суммы, раздавало земли частным владельцам-помещикам и отводило их государственным крестьянам и, наконец, принимало целый ряд мер к насаждению и развитию в новом крае материальной и умственной культуры. И это понятно. Сами представители верховной власти в лице Екатерины II и Александра I смотрели на заселение Новороссии, как на дело громадной государственной важности, и не щадили средств для его благополучного окончания. Мало того: сами лично интересовались им и направляли нередко его ход в ту или иную сторону; это ясно видно из переписки Екатерины II с Потемкиным и императора Александра I с Ришелье. Лица, стоявшие во главе колонизации, были очень близки к трону, пользовались громадными полномочиями и облечены были полным доверием власти. Мало того, это не были простые исполнители, а люди инициативы, принявшие на деле в большинстве случаев свои собственные проекты. Таким, несомненно, деятелем был князь Потемкин, такими отчасти были Зубов и Ришелье. Деятельность князя Потемкина, как колонизатора Новороссии, пытались оценивать уже современники. Эта деятельность возбуждала слепое благоговение у одних, сильную критику у других (в особенности у иностранцев). Кто зависел от него (а таких было громадное большинство), тот у него заискивал, льстил ему. Образчиком подобной лести может служить письмо к нему его сотрудника Фалеева, написанное по поводу пожалования «Светлейшему великолепного имения у Святогорского монастыря (Харьковская губерния): «Думаю весь тот край, – писал Фалеев, – благополучным себя почтет, что Святогорская дача пожалована вам. Тем паче, что все тамошние обыватели, между которыми и я, по милости вашей, в оном помещик, под тенью вашего покрова и защиты блаженствовать будут. Сей край подлинно, который в забвении и незнании по сию пору был… теперь воскреснет и лестным учинится для всякого»[286]. И Потемкин, как мы видели на деле доктора Самойловича, не любил критики. Но такой критике подвергали его деятельность иностранцы, не довольствовавшиеся осмотром одной показной стороны, которой так любил щеголять светлейший, а обращавшие внимание и на промахи, недостатки, слабые стороны его. Так поступали император Иосиф, де Линь и Сегюр. Император Иосиф II говорил Сегюру, что все те сооружения, которые он видел в Новороссийском крае, могли быть исполнены только в рабской стране, где ни во что не ставятся жизнь и труды человеческие, где в болотах строятся дороги, гавани, крепости и дворцы, где в пустынях разводятся леса без платы или за ничтожную плату полуголодным рабочим. Если мы обратимся к современным исследованиям, то в одних увидим, главным образом, панегирик, а в других и попытку равносторонней критической оценки. К числу первых мы причисляем статью Щебальского[287] и редакции «Русской старины»[288]; к числу вторых монографию профессора Брикнера. Профессор Брикнер о Потемкине говорил так: «Результаты всей этой деятельности не соответствовали надеждам и намерениям Потемкина. Желая превратить Южную Россию в богатый край, покрытый садами, изобилующий городами, селами, отличающийся производительностью, густым населением и прочее, князь не мог достигнуть этой цели.