Колорады

Погоня была недолгой. Десантник посоветовал не сворачивать на трассу, а мчаться по объездной, мимо холма. По грунту. Там, у часовни из березового сруба, недалеко до просеки, а в лесу каратели еще не успели бы организовать засады. Ехать с таким подвесом по грунтовой дороге будет почти невозможно, но в том-то и дело, что почти. Да и просека широкая и короткая. К тому же кто знает, где заканчиваются украинские блокпосты и где за мешками с песком следят за дорогой наши…

Бус несся за нами, отстреливаясь от преследующих «Хаммеров» и «Кугуаров». Партизан вспомнил о сюрпризе и спросил у братвы:

— А шипы есть?

— Целый мешок.

— Так рассыпьте им под колеса!

Парни сообразили. И скоро в кювет соскочил «Хаммер», а затем подбросило на бордюре «Кугуар». От погони мы ушли безболезненно.

Небо разразилось молнией, за которой последовал сильный ливень. До холма оставалось километра полтора по грунтовой дороге. Ну, от силы два. Я нажал какую-то не ту кнопку на руле, больше напоминающем штурвал, и динамики разразились гангста-рэпом, с мощными басами и бочками. Это немного расслабило. Когда я оглянулся, то обнаружил, что отец Митяя сморщился от неудовольствия. Мимика на лице виолончелиста определенно указывала на то, что наши музыкальные пристрастия кардинально отличались. Ему не просто не нравился подобный кранк, он его бесил даже теперь, когда именно этот жанр возвестил нам об относительной безопасности. Мы ведь оторвались! Это точно. Значит, мелодия жизни в данном случае звучала в рэпе. Но не хотел никого раздражать, поэтому, не сбавляя газ, стал искать на панели световой индикатор отключения звука. Тут я что-то переехал. Треск был небольшой. Низкопрофильная резина не пострадала.

— Елки, что это было? — не понял я.

— Собака, мы сбили собаку, — уверенно сообщила Марта.

— Жалко, — вздохнул я, но не остановился.

Глава 21. Крещение

С самого утра батюшка Никифор, приходской священник православного храма, возвышающегося на холме практически идеальной округлости над городищем, готовился к таинству крещения младенца. Было много желающих совершить обряд на праздник Покрова Пресвятой Богородицы после утреннего молебна, поэтому служка бабка Анастасия записала всех по порядку, согласно очереди, раздала родителям инструкции и молитвенники и попросила не опаздывать. На каждого малыша час, не больше. Батюшка управится. И от сатаны отречет, и молитву верную прочитает, и в купель окунет.

Восприемники исповедались и причастились накануне. Наряженная в лучшее мама надела платок и принесла мальчика трех месяцев от роду. Женщина, по всему видно, одинокая. Батюшке шепнули: вдова. Муж погиб по трагической случайности. То ли забрел на минное поле, то ли наткнулся на растяжку. Беда вокруг. Лишь в храме бедная нашла утешение. Мужа потеряла, но есть ради кого воспрять духом и продолжать жить. А опека Господа нашего для обездоленных непреложна и очевидна для тех, кто глаза имеет и сердце доброе. Отец Никифор возложил руки на младенца.

Батюшка предчувствовал что-то не очень хорошее. Жуткое. Плохо спал сегодня. До того как пришла на таинство вдова с малышом, помолился, перекрестился на распятие из гладкого кипариса и вышел из калитки, интуитивно всматриваясь вдаль. Долго смотрел на небо смурное. Быть дождю. И половодью на речке. Вода здесь чистая, родниковая, а родник сам у плакучей ивы, ближе к часовне. В речку впадает. Там, у родника, мелкая она, по колено. Вброд можно перейти, и попадешь на дорогу грунтовую. Рукой подать до трассы и до леса.

С тревожными думами облачился отец Никифор в епитрахиль с золотым шитьем, застегнул ее поверх рясы и аккуратно поправил наперсный крест на цепи. Воду в купели нагрели до комнатной температуры, чтоб не застудить трехмесячного раба Божия Егора. Заблаговременно освятили. Отец Никифор перед прочтением «Символа веры» с подобающей для священнодейства проницательностью вглядывался в лица крестных родителей и вопрошал:

— Крестик и рубашку белую не забыли?

— Не забыли, батюшка…

— Верую во Единого Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света…

Крестные родители внимали молитве и повторяли святые слова. Младенец молчал с серьезностью взрослого и любопытно присматривался к латунной купели.

— …И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от отца исходящего, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь…

Священник обратил верующих на запад и спросил:

— Отрицаеши ли ся сатаны, и всех дел его, и всех аггел его, и всего служения его, и всея гордыни его?

— Отрицаюся…

Кто ж знал, что явятся погромщики. С факелами, с портретами иродов, с бесноватым лидером во главе. Вбежала служка.

— Батюшка, идут! Идут окаянные.