Кольт полковника Резерфорда

Теперь вопрос стоял таким образом: если слуга имеет четкое представление об оружии, которое должны были принести, он легко разоблачит обман и тогда Аарону придется его застрелить, что было крайне нежелательно, поскольку выстрел предупредит полковника. С другой стороны, если сейчас ничего не предъявить слуге... Решившись, Аарон медленно извлек из кармана кольт. Слуга уставился на него с жадным интересом:

– Это он самый? Кольт Боба Чэмпиона?

Аарон не счел уместным это отрицать и сказал «да».

– Рэй так его расписывал, что я бы не удивился, окажись он из чистого золота.

Не спросив разрешения, слуга выхватил кольт из руки Аарона, опешившего от такой прыти. После этого он полуприсел, широко расставив ноги, и сделал вид, будто стреляет по воображаемым целям в глубине леса, слюняво пфукая в подражание звукам выстрелов. Напфукавшись вдоволь, он подмигнул Аарону:

– Похоже, пяток ниггеров ухлопал.

– Я не думаю, что полковник был бы доволен, увидев, как вы ведете себя в присутствии его гостя, – сказал Аарон. – Если будете продолжать в том же духе, я сообщу ему о вашем поведении.

– Да что это с тобой? – слуга попятился. – Башню заклинило?

– Будьте любезны вернуть мне оружие. Иначе я сейчас же поеду в город и заявлю властям о его похищении.

– Не знаю, стоит ли вообще пускать тебя в дом. Похоже, ты на чем-то приторчал.

– Я отнюдь не собираюсь торчать здесь до утра. Мне нужно срочно переговорить с твоим хозяином. – Аарон протянул руку: – Дай мне пистолет.

Слуга неохотно вернул кольт и начал возиться с замком.

– А за тобой надо приглядывать – мало ли что вы кинешь.

Распахнув наконец ворота, он отвесил шутовской поклон.

Пока они поднимались по тропе к дому, развязный малый не переставал донимать Аарона пошлыми шутками.

– Ты мне и в прошлый раз не понравился, – говорил он, – но тогда хоть вел себя по-человечески, а не кривлялся, как гунявый педик... Что, я угадал? Ты, наверное, замужем? Смотри, найдется СПИД и на твою жопу.

Эти ничем не обоснованные и не вполне понятные Аарону выпады очень мало его занимали. Оказавшись внутри ограды, он совершенно успокоился – и утешился – мыслью о неизбежности того, что должно вскоре произойти. Хотя воспоминания о Сьюзен по-прежнему давили на сердце тяжким грузом, теперь их уже перевешивала холодная ярость, нараставшая по мере того, как приближался момент его встречи лицом к лицу с полковником Резерфордом. Интересно, что будут выражать его глаза в последнюю минуту перед смертью?

Впереди из-за деревьев выступили контуры дома с горящим во всех окнах светом. На поверку он оказался гораздо больше, чем представлял себе Аарон со слов Сьюзен: неуклюжее, но довольно внушительное строение с просторной верандой, на которой были в беспорядке расставлены самодельные стулья. При взгляде снизу, с тропы, этот дом, огражденный бастионами гранитных валунов и частоколом вековых елей, казался древним языческим храмом, плотью от плоти самого леса, хранителем этого места, принявшим форму многоглазой бревенчато-смоляной головы с горящим внутри жарким печным пламенем, тогда как девять десятых его чудовищного тела оставались скрытыми под землей.

Перед ступеньками крыльца слуга придержал Аарона, упершись рукой ему в грудь:

– Майор у себя в кабинете. Ты подождешь его на первом этаже, но не вздумай шляться по дому и ничего не трогай. Все понял?

– Как вам будет угодно.

Удивительно: этот жалкий тип умудряется путать даже воинское звание своего хозяина. Тот факт, что полковник не сумел подобрать себе мало-мальски толковых слуг, стал для Аарона еще одним свидетельством его самодовольной ограниченности, ярче всего проявившейся в его неверной оценке характера собственной жены. Впрочем, и сам Аарон до недавних пор не подозревал, что за очаровательной внешностью Сьюзен может скрываться столько ненависти и коварства. Когда слуга повернулся к нему спиной, собираясь взойти на крыльцо, Аарон ударил его за ухом рукояткой кольта – он не держал зла на беднягу, но тот мог создать лишние помехи в осуществлении его плана. Слуга со стоном упал на четвереньки, а после нового удара обмяк и распластался по земле. Взвалив его тело на плечо, Аарон поднялся по ступеням и открыл дверь, очутившись в длинной, хорошо обставленной комнате, которую освещали несколько электрических светильников и пламя в камине, таком огромном, что он вполне сгодился бы для отопления средневекового замка. Аарон опустил слугу на кожаную кушетку и, не найдя веревки, связал его шнурами от светильников. Заодно он позаботился и о запасе, чтобы было чем вязать полковника. Функцию кляпа выполнил пестрый платок, обнаруженный в кармане слуги. Когда с этим было покончено, он – сжимая в правой руке кольт – занял кресло в темном углу по соседству с камином. Здесь он был вне поля зрения того, кто будет спускаться по лестнице, находившейся в дальнем конце комнаты.