Кольцо княжны Таракановой

Костик подпрыгивал на месте и уговаривал Владика:

– Быстрее! Ну пожалуйста, быстрее!

– Быстрее нельзя…

– А если она родит?

– Только не в моей машине! – и Владимир надавил на педаль газа.

И почти сразу сбоку раздался усиленный мегафоном голос:

– Водитель машины номер такой-то, остановитесь!

– Только этого не хватало! – выкрикнули в один голос Владик и Костик – но с совершенно разным выражением.

– Остановитесь, водитель! – повторил голос в мегафоне. В нем прибавилось металла.

– Все, это конец! – трагическим тоном произнес Владимир и затормозил.

– Лейтенант Мухоедов! – проговорил полицейский, подойдя к водительскому окну. – Что же это вы, уважаемый, превышаете допустимый скоростной режим? Ваши документы!

– Лейтенант, дорогой! – Даша перегнулась через Владика и умоляюще взглянула на полицейского. – Не задерживайте нас, пожалуйста! Мы женщину в больницу везем, она вот-вот родит!

Олеся в подтверждение ее слов снова завыла:

– Ой! Ай! Рожа-аю!

Лейтенант изменился в лице, отступил от окна и быстро, озабоченно проговорил:

– Ох ты… что ж вы сразу не сказали… тогда ладно, поезжайте скорее, а я всем своим передам, чтобы вас не задерживали!

Владимир рванул с места. Проехав сотню метров, он покосился на Дашу:

– А ты молодец…

– Я – или она? – Даша покосилась на Олесю.

– Обе…

Олеся тем временем затихла, прислушиваясь к себе.

Впереди показался ампирный фасад больницы.

– Кажется, я не рожаю… – неуверенно проговорила Олеся.

– Что значит – не рожаешь? – переспросил Костик. – Почему не рожаешь? Передумала?

– Не рожаю, потому что еще рано! – авторитетно ответила ему жена.

– А схватки?

– Схватки прекратились.

– Так что, возвращаемся?

– Возвращаемся, конечно, возвращаемся. Что мне в этой больнице делать?

– Слышал, друг, возвращаемся!

– Нет уж, вот она – больница! – твердо проговорил Владимир, подъезжая к крыльцу. – Сказали в больницу – значит, в больницу!

Он лихо затормозил.

Навстречу им уже спешил санитар с креслом на колесиках, сзади шел осанистый доктор.

– Борис Исаакович, – проговорил Костик, выскакивая из машины. – Она вроде передумала…

– Что значит передумала? Я тысячу родов принял, и до сих пор ни одна женщина не передумала!

Олесю, несмотря на вялое сопротивление, извлекли из машины и усадили в кресло. Костик бодрым козликом торопился за санитарами, доктор, отдуваясь, поспешал следом.

Владимир перевел дыхание и поспешно отъехал от больничного крыльца. Он повернулся к Даше и проговорил:

– Ну, наконец отделались… куда теперь?

– Теперь назад по улице Марата…

Владимир поехал обратно.

– Даже хорошо, – сказала Даша через минуту, – даже хорошо, что нас тот лейтенант остановил…

– Чего уж хорошего?

– Ты же слышал, он обещал всем своим коллегам передать, чтобы нашу машину не задерживали… теперь поверни направо!

Владимир послушно повернул, и машина въехала в тихий, безлюдный переулок.

– Теперь куда?

– Вообще-то нам сюда… – Даша неуверенно показала на дворовую арку в конце переулка.

Эта арка вела в тот самый двор, где был тот самый подвал, в котором Даша надеялась спрятать труп.

Но проблема была в том, что с тех пор, как Даша путешествовала по здешним дворам, многое здесь изменилось. В частности, дворовая арка была закрыта железными воротами.

– И что же нам теперь делать? – Владимир смотрел на нее раздраженно, осуждающе. – Не можем же мы ездить весь день по городу с… кое-чем в багажнике?

– Не можем, – согласилась Даша.

Она выбралась из машины и осмотрела ворота.

На них был установлен домофон с замком.

Открыть его не получится…

Вдруг рядом с ней прозвучал гнусавый голос:

– Девушка, подай несчастному человеку на опохмелку! Ну что тебе стоит? Хоть немного!

Она обернулась и увидела пожилого бомжа, который жалобно смотрел на нее, протянув руку лодочкой.

– Ну правда, подай хоть немного, а то я совсем поиздержался! Нет у меня в кармане ни фига, ни тенге, ни пфеннига…

– Серьга, ты?! – проговорила Даша удивленно.

– Допустим, я, только меня так давно не называют… а ты кто ж такая? Дашка, что ли?

Даша с изумлением смотрела на бомжа.

Сквозь его небритое, отечное, старое лицо она с трудом смогла разглядеть лицо своего приятеля Сережки, которого все называли Серьгой… узнала она его только по странной присказке – нет у меня ни фига, ни тенге, ни пфеннига…

Но ведь Сережке должно быть примерно столько лет, сколько ей – около тридцати, а он выглядит стариком…

– Что, изменился, да? – Серьга правильно понял ее взгляд. – Жизнь меня поломала… люди ведь не от числа прожитых лет стареют, а от переживаний. А ты, Дашута, хорошо выглядишь. Так что, дашь старому знакомому пару тенге?

– Конечно… – Даша полезла в карман и тут же поняла, что почти не взяла с собой денег. Она выгребла все, что нашла, протянула Сережке, повернулась к Владимиру:

– Дай еще денег!

– Вот этому? – Владимир с отвращением посмотрел на бомжа.

– Дай, говорят!

Владимир неохотно протянул бомжу несколько купюр.

– Хватит?

– Благодарствую! – Бомж приосанился. Зажатые в кулаке деньги придали ему чувство собственного достоинства.

– А ты ведь здесь постоянно обитаешь? – спросила его Даша, у которой мелькнула плодотворная идея.

– Ну, допустим…