Кольцо королевы Фредегонды

– Надежда умирает последней, – вставил Лазебников. – Я вот, например, не собираюсь перед тобой унижаться, Боря. Считаешь меня виновным – считай на здоровье. Я спокоен, как жираф, потому что тоже никого не убивал. Да на кой черт мне это было нужно? Из-за моей шалавы-жены, которая путалась с Петром? – Он зевнул. – Я давно предполагал это. Ладно, я устал от этих разговоров, от них, честно признаться, меня тошнит. Надеюсь, полиция разберется по-быстрому. – Он поднял голову и гордо зашагал к берегу.

– Обязательно разберется, – процедил вдогонку Истомин и подхватил свои вещи. – Все, ребята, на дорожку присядем на камушках.

Все направились к катеру. Дмитрий шел неохотно, и Ряшенцев все время подталкивал его:

– Иди, если не хочешь сидеть в компании трупаков.

Лихута ничего не отвечал. Он думал, что сделал правильные выводы и, к счастью, ему не пришлось говорить о них Истомину. Друзья сами во всем признались. На берегу моря Борис Дмитриевич внимательно посмотрел вдаль.

– Да, кажется, море становится все более благоприятным. Я действительно справлюсь, Богдан. – Он взглянул на сторожа, тащившего еще пару сумок. – А теперь присядем на дорожку.

Все разместились на камнях и молча сидели несколько секунд. Хозяин первым вскочил на ноги:

– Размещайтесь в катере.

На его удивление, психолог резко поднялся и перегородил дорогу к катеру.

– Что с вами? – удивился Истомин. – Если вы не собираетесь ехать – не мешайте остальным.

– Пусть поведет Богдан, – бросил Дмитрий, и его резкая фраза повисла в тишине. Нечипоренко заморгал:

– Поведет Богдан? Зачем? Если Боря говорит, что справится, ему можно верить. Он уже много лет водит этот катер. – Геннадий Иванович сделал шаг вперед, но Лихута выставил руки, мешая ему пройти.

– И все же будет лучше, если сегодня поведет Богдан. – Он обратился к сторожу: – Вы не возражаете?

Богдан сверкнул глазами из-под нависших бровей, и психологу стало не по себе. Он впервые увидел взгляд сторожа – взгляд настоящего убийцы, ловко маскировавшегося долгое время.

– Я уже говорил, настырный молодой человек, – пробурчал сторож, – что должен остаться здесь. На мне два трупа. Если я поведу катер, одного придется оставить за меня.

– Что ж, я готов, – Дмитрий выпятил грудь. – Если я останусь, вы поведете катер?

На секунду Богдан замешкался, и это не осталось без внимания Ряшенцева. Сторож развел руками.

– Но полиция приедет довольно быстро, – начал он, словно оправдываясь, – здесь должен быть порядок. Вы же не знаете, где что находится.

– Я разберусь, – пообещал Дмитрий. – Согласитесь, сидеть в спокойном состоянии гораздо приятнее, чем плыть в состоянии невроза.

– Садитесь! – вдруг заорал Богдан, и все вздрогнули. Из добродушного и услужливого мужика с лицом гнома он на глазах превращался в тирана. – Садитесь! – Он попытался сдержаться, но у него это плохо получалось. – Не слушайте этого дурака. Лучше помогите ему забраться в катер.

Нечипоренко и Лазебников направились к психологу с намерением выдавить его с дорожки к катеру, однако, на удивление Дмитрия, Юрий не позволил им этого сделать. Что-то не понравилось майору в поведении Богдана. Первым это почувствовал психолог.

– Мой друг прав, – следователь бросил пакет с вещами на землю. – Вам лучше занять место за рулем. Я тоже готов остаться, если хотите. Я сотрудник полиции и прекрасно знаю, как должно выглядеть место преступления. Мне будет что порассказать коллегам, когда они здесь появятся. Так что, если Дима не возражает, я составлю ему компанию.

– Черт с ними, – встрял Истомин. – Богдан, заводи катер. Нам нужно уехать как можно скорее. – Он попытался пройти. Того, что случилось потом, не ожидал никто. Как в руке сторожа появился пистолет, не успел заметить даже бывалый Ряшенцев.

– Я сказал: идите на катер, – медленно произнес он, и каждое слово било по голове. – В противном случае я буду стрелять. Вы слышали? И я не шучу. А ты, майор, только попробуй достать свою пугалку.

Следователь вытащил пистолет и положил на землю.

– Так я и думал, – психолог улыбнулся уголками губ. – Богдан вывел катер из строя. Никому нельзя идти туда. В противном случае мы все погибнем.

– Богдан! – в голосе хозяина слышалось отчаяние. – Богдан, что он говорит? Это правда?

Дуло пистолета даже не дрогнуло.

– Все в ваших руках, Борис Дмитриевич, – отозвался сторож. – Обстоятельства покажут, какой вы искусный моряк.

– Богдан… – начал было Истомин, но Богдан оскалил зубы:

– Давайте не будем тратить время.

– Но почему, почему? – Губы Бориса Дмитриевича побелели. Выходит, этот мальчик, психолог, был прав. А он не захотел его слушать в своей недальновидности. Надо же, всегда считал себя дальновидным, а тут… Верный друг и верный работник… В голове мелькнула шальная мысль: вот он – шанс навсегда уйти из жизни. Ведь самому свести счеты никогда не хватит мужества.