Кольцо королевы Фредегонды

Этот разговор последнее время не давал покоя королю Руана. Когда настал торжественный день, Хильперик отправился к брату в одиночестве. Фредегонда проводила его до ворот, укоризненно посмотрела на прощание – во взгляде читалась мольба взять ее с собой, но на лице любимого не дрогнул ни один мускул. Он впервые задумался о том, стоит ли смешивать чистую королевскую кровь с кровью простолюдинов. Аудовера, какая она ни была, все же происходила из благородной семьи… Не оглядываясь, он поскакал в королевство брата, в Мец, чувствуя, что женщина не спускает с него изумрудных глаз и крутит на пальце старое дешевое кольцо, которое он много раз предлагал ей выбросить.

Хильперик и Сигиберт, стоя перед воротами замка, ожидали невесту вместе с толпой народа, увеличивавшейся с каждой минутой, и вскоре показалась свадебная процессия. Принцесса, стоя на повозке, в белом платье, с развевавшимися на ветру длинными белыми волосами, показалась братьям полубогиней – диадема на голове сверкала, как нимб. Сигиберт самодовольно улыбнулся. Красота этой девятнадцатилетней девушки превзошла все его ожидания, и он с волнением теребил золотые украшения на королевском плаще. Хильперик во все глаза смотрел на новобрачную. Конечно, Фредегонда тоже была красива, но в Брунгильде было что-то такое, что выгодно отличало ее от любовницы, может быть, в ней чувствовалась порода, благородная кровь. Ее белое лицо с тонкими чертами светилось умом и достоинством, и Хильперик позавидовал брату. Как и все франки благородного происхождения, он не сводил красоту только к физической привлекательности, для него это значило гораздо больше. Красивым считали того, кто принадлежал к хорошему роду, достойно вел себя в соответствии с рангом, кто был добрым и милосердным.

– Хороша, – словно ответил он, когда Сигиберт вопросительно посмотрел на него. – Очень хороша.