Кольцо Мерлина

Когда девочка взглянула на ворона, в ее глазах вдруг вспыхнул свет понимания. Она лежала в плетеной корзине, потому что не умела ходить, и родителям приходилось носить ее, если они выходили с ней из дома. Но в этот момент она села, высоко подняла голову и стала разглядывать птицу. Затем обернулась, посмотрела на родителей, подняла руку и, указывая на себя, стала подражать птице: "Карр! Карр! Корр-он!" (наверное, она хотела сказать "ворон").

Итак, она сказала свое первое слово, а ее родители, связанные клятвой, должны были дать ей имя. Однако это слово казалось неподходящим именем ни для девочки, ни для мальчика, они даже пожалели о том, что цепляются за семейные обычаи.

В тот же день, возможно, понимая их переживания, поскольку вдруг девочка стала самым смышленым ребенком, она снова заговорила и снова указала на себя, повторяя: "Никки! Никки!"

Так у нее появилось имя, которое она сама себе выбрала. И хотя ее матери это имя понравилось не намного больше, отец сказал: "Ты знаешь, а ведь это неплохо, что у нее такое особенное, совсем не кембрийское имя, что она единственная Никки во всей округе!"

И вот она выросла красивой смуглой темноволосой девушкой, и поклонники не заставили себя долго ждать, но она была еще не готова к ухаживаниям.

Она всегда была очень близка к родителям и щедро возвращала любовь, которую получала от них. Тем более непонятно было то, что однажды ночью, незадолго до семнадцатилетия, она вышла из дома одна, взяв с собой только плащ и корзинку с едой.

Она исчезла, и никто не знал, куда она ушла.

Хотя ее родители были бедными людьми, и у них не было средств на поездки, они искали дочь по всей стране, но безуспешно.

В конце концов, они вернулись домой, не обнаружив ни малейшего следа дочери. Она была где-то очень далеко. Может быть, как Килмени, который посетил страну фей и эльфов, однажды она вернется, не зная, где была и как долго отсутствовала.

Крестьянин и его жена подозревали, что не доживут до этого.

Отец безутешно горевал, и мать сказала ему: "Уильям Бах, не печалься! Я чувствую сердцем, что она в безопасности и счастлива. Больше мы ничего не можем для нее сделать. У меня появилась странная мысль, что она никогда не была нашей. Она только пришла к нам ненадолго, чтобы пожить с нами и дать нам возможность любить ее, потому что мы были одиноки. Теперь для нее пришло время вернуться к себе".

И это конец истории, потому что они никогда больше не видели свою дочь".

(Из книги "Уникальные случаи в Денбишире — от самых ранних времен до наших дней". Составлено и аннотировано Парсоном Эваном Джонсом, Luddley Press, 1747).

Гумберт, граф Монтеран, лорд Парамаунт был владельцем 24 усадеб на западе Англии, рядом с уэльскими пустошами.

Ему не хотелось наживать себе неприятностей, и он охотно жил бы в мире с таким осиным гнездом, как Харлех, к юго-западу от его владений.

Поэтому он воздерживался, как мог, от участия в набегах на Камбрию, отправив в этот раз лишь символический отряд в армию маршала Англии, его сеньора.

Некоторые слуги были очень недовольны этим. Они твердили, что он мог бы прибавить себе земель, если бы был более лояльным вассалом, да и они процветали бы гораздо лучше, получая долю от его возросшего богатства.

Одним из таких недовольных был его сенешаль Одо по прозвищу Черный кабан. Его все боялись. Одо раздражало, что его кошелек был слишком тонок, а ведь он был не менее высокого происхождения, чем его господин граф, и Одо понимал, что с деньгами у него могли бы быть и земли, и почести и, по крайней мере, титул барона.

Не сомневаясь в собственной храбрости и в своем военном искусстве, однажды он выехал из крепости графа Гумберта во главе дюжины всадников и вместе с лошадьми погрузился на лодку в устье реки Ди.

Норманны поплыли вниз по устью, высматривая места, где можно было бы грабить без опаски, но местное население с помощью маяков оповещало сородичей об их приближении, и навстречу им выходили куррахи, заполненные лучниками.

Поэтому они держались на безопасном расстоянии от берега и плыли вдоль побережья, пока не перестали видеть дым, поднимающийся с прибрежных холмов. На всякий случай, они проплыли еще несколько миль и, наконец, высадились в тихой бухте.

Оттуда, пройдя Каэр-Ин-Арфон и большую часть Англси, они решили, что здесь никто не заметил их прибытия.

Они поехали верхом в поисках какого-нибудь монастыря или аббатства, с которого можно было бы получить дань, только бы ему не запустили красного петуха под крышу, но, сколько бы они ни искали, не попадалось даже маленькой церквушки, которую можно было бы ограбить или сжечь. Единственный человек, который встретился им за долгое время, был старый пастух со стадом овец.

Чтобы не дать ему предупредить местное население, Одо зарубил его мечом, а так как овцы были им не нужны, всадники ворвались в стадо и без разбора рубили овец мечами, пока не устали. Оставшиеся в живых овцы разбежались.

Когда злость и гнев несколько остыли, они поехали дальше.