Кольцо миров (СИ)

Но Мелькор будто не замечал седины в волосах или вовсе не знал этого: он упоенно выковыривал из булочки изюм и тащил в рот по-птичьи мелкие кусочки, которые оставались после этого.

«Не говори этого. Потом».

Майрон встряхнулся и заставил себя с невозмутимым видом продолжать подбирать волосы Мелькора. Заплетать косу, учитывая место, куда они собирались лезть, у него не было ни малейшего желания.

Джарлакс состроил многозначительное выражение лица. Цири хихикнула.

– Кстати, тебе идет.

Мелькор недоуменно проморгался, встряхивая головой, и с ужасом почувствовал, что Майрон тянет и скрепляет его волосы по обе стороны головы высоко на макушке.

– Майрон! – он возмущенно пригнулся к столу, пытаясь избавить себя от возможного унизительного положения. – Ты что там делаешь?

Джарлакс оскалился до ушей:

– Да ничего он не делает. Так, косички плетет.

Мелькор ожесточенно отбился от рук Майрона и потрогал конструкцию у себя на голове, но почувствовал только два непростительно легкомысленно-задорных пушистых хвоста, свисающих ниже бедер. Майрон устало вздохнул.

– А как ты прикажешь убрать тебе волосы повыше? Так, чтобы не изгадил всем, что может оказаться в каналах, – он с силой надавил на плечи Мелькора, который порывался встать, чтобы, по крайней мере, посмотреть на то, что сделал с ним Майрон. – Сиди уже.

Мелькор чувствовал, что Майрон плетет из хвостов косы. Потом – что он оборачивает эти косы вокруг оснований хвостов и закрепляет их шпильками, к которым когда-то крепилась корона. Цири и Джарлакс ели, наблюдая за происходящим с отвратительным умилением.

– Майрон, – проникновенно сказал ему Мелькор. – Знаешь, что?

– Понятия не имею, – равнодушно отозвался майа, продолжая скреплять рогалики на затылке валы.

– Я тебя ненавижу.

Цири хихикнула еще раз. Джарлакс фыркнул, продолжая скалиться, как идиот на похоронах.

– Между прочим, действительно идет! – заметил он.

Когда они спустились в каналы, Цири подумала, что местами, которые оставались неизменными во всех мирах, были канализации. Несмотря на то, что местные сточные дыры прорезали гигантские железные трубы, остальные детали были точь-в-точь, как везде.

Во-первых, отвратительно воняло гнилью, сыростью и дерьмом, пусть последним – куда меньше, чем ожидалось. Во-вторых, было темно. В-третьих, в темноте мерзко попискивали и шуршали крысы, и, наконец, в-четвертых, многие прятали в этих сточных трубах и каналах трупы, чем и пользовались сборщики тел вместе с мародерами. Которые, разумеется, понятия не имели, куда делись с очередного почившего гражданина Сигила сапоги или что-нибудь ценное. Впрочем, Хранители Праха редко задавали подобные вопросы.

На этот раз они предпочли более практичную обувь – высоченные кожаные сапоги у каждого доходили до середины бедра и были туго затянуты ремнями, чтобы внутрь не просочилась вода.

Едва они спустились в кромешную вонючую темноту, Йеннифэр сделала пасс руками, произнесла что-то, и тьма не рассеялась, но стала будто менее плотной, позволяя им видеть сквозь нее.

– Зачем я на это согласился? – с отвращением проворчал в пространство Мелькор, провожая косым взглядом проплывающий мимо них по каналу раздувшийся черно-зеленый труп. – Ненавижу, когда приходится вести себя честно.

– Ощути разнообразие жизни, – фыркнул Джарлакс, которого, похоже, вонь не смущала.

Цири шикнула на них. Говорила она шепотом:

– Если мы будем орать здесь, то оно найдет нас, когда мы будем не готовы, либо заберется еще глубже. Кто-нибудь хочет лазить по этим каналам неделю подряд?

Ответом ей стало мгновенно повисшее угрюмое молчание.

Первым признаком, что нужно сменить направление, стал еще один труп. Расчлененный весьма нетривиальным образом.

В воздухе висел тошнотворный запах корицы, смешанный со сточной вонью. Майрона едва не вывернуло. Мелькор позеленел. Йеннифэр с явным трудом сдержала позыв тошноты.

Не то чтобы картина была похуже, чем в пыточных Ангбанда или день на третий после битвы где-нибудь в богами забытых болотах Велена, где никто не убирал тела. Но вонь не шла ни в какое сравнение ни с одним, ни с другим.

Труп был педантично порезан на множество кусочков и наглядно демонстрировал участь любой жертвы Кадикса. Из отрубленных ног был выложен кружок, ладони заменили глаза, а руки создавали улыбающуюся рожицу. Кишки кто-то растащил по всей округе и выложил из них, как и из остальных ошметков тела – сердечко.

– Давайте-ка сменим направление, – слабым голоском сказала Цири. – Кажется, здесь кадикс.

Потом им начало попадаться то, что уже без всяких сомнений указывало верный путь поисков: слизь. Мерзотная мерцающая субстанция с гнусным прогорклым запахом покрывала стены канала влажными кривыми линиями. Цири, слегка морщась, мазнула пальцами по густому слизистому следу на камнях и растерла ее в пальцах.

– Кажется, я читала о нем, – шепнула она, – Здесь что-то, похожее на риггера из нашего мира, и оно нам и нужно. Нужно идти по следу этой слизи, – она принюхалась и подавила чих. – Воняет помойкой и отдает перегаром.