Кольцо миров (СИ)

– Ты… погоди, Джарлакс! – Цири резко ударила ладонями по столешнице. – У тебя что, целы оба глаза?!

Дроу хитро ухмыльнулся.

– Это, Цири, маскировка.

Эльминстер хохотнул и сел во главе стола.

– Не сомневаюсь, что провел он многих. Что до первого вопроса, – голос мага звучал убийственно серьезно, – боюсь, это заклинание даже с моими талантами будет держаться около суток, – он обвел взглядом присутствующих. – Чаю?

Они покосились друг на друга, но волшебник сделал замысловатый пасс руками, прочел заклинание – и чайник будто сам собой заплясал по комнате, металлические банки с травами начали открываться, а на стол по воздуху полетели аккуратные фарфоровые чашечки с красными и желтыми цветами на боках. Слегка потемневшая серебряная сахарница в виде ракушки плюхнулась посреди стола, бодро звякнув об отполированную столешницу. Ее наполняли темно-рыжие кристаллы карамелек.

Майрон и Мелькор таращились на летающие чашки во все глаза. В отличие от остальных, видеть заклинания левитации им приходилось впервые. Мелькор даже попытался боязливо ткнуть пальцем чашку, которая летала в воздухе, и так и не решился этого сделать, когда та, с фиалками на боку, услужливо зависла прямо у него перед носом. На лице валы застыло выражение удивления, недоверчивости и опаски одновременно.

– Это… что это за… колдовство? – на чашку он смотрел так, словно та могла его укусить.

Маг посмотрел на него немного снисходительно, но в темных глазах мелькнуло необъяснимо живое любопытство.

– Это тривиальный призыв невидимого слуги, – он сцепил пальцы в замок и оперся на стол предплечьями. – А пока готовится наш чай, рассказывайте. Кто вы, что вы делаете на Фаэруне и как попали туда, где я вас нашел.

Рассказ занял долгое время, звуча самым живым образом и в самых ярких красках. Иногда говорили наперебой, иногда прерывались на уточняющие перебранки. Чем больше слушал их Эльминстер, тем большим любопытством и задумчивостью разгорались глаза мага. Цири он напомнил ученого, который столкнулся с задачей, простой лишь с виду.

– Но у меня нет догадок, почему нас должны были разорвать на части духи, а приплыли мы на берег проклятых душ, – подвел итог повествованию об их злоключениях Майрон.

Эльминстер почесал седую бороду, слегка надув губы в раздумье.

– Это, нужно сказать, более объяснимо, чем все, о чем вы рассказали, – он отхлебнул из чашечки горячий чай, до нелепого чинно прихватив ручку двумя пальцами. – Исходя из знаний об обычаях этого края, я могу предположить, что заклятье на лодке должно было направить ее к старому жертвенному кругу на том берегу озера Ашейн. Однако, очевидно, что ее сбила с курса аура магии на руинах одного из поселений Шандалара, куда вы и приплыли. Отчего… – Эльминстер пожал плечами. – Возможно, нежить просто почуяла вас. Ты, – он указал на Мелькора, – послужил для них чем-то вроде маяка. Как ты смог воспользоваться Теневым Плетением? Даже я не видел, чтобы кто-либо делал это против воли Шар, а я, уж поверь, повидал много.

Мелькор замер, словно пойманный в постыдно неловкой ситуации. В сущности, таковой она и была, потому что Черный Враг Арды только что сунул в рот уже седьмую сахарную конфету за вечер. Майрон тяжело вздохнул, наконец-то поняв причину, по которой Мелькор был подозрительно тих во время рассказа, вступая только тогда, когда совсем уж не мог молчать.

От вопроса мага Мелькор только недоуменно нахмурился.

– Че-ем? – потянул он. – Каким еще Плетением?

Эльминстер глубоко вздохнул и потер переносицу.

– Если так можно выразиться, это крайне изменчивый и злобный брат-близнец магических сил моей госпожи, Мистры. Плетение – весь мир, а наш мир – во многом Плетение. Когда-то Шар, сестра Мистры, создала другую паутину магии. Для себя. Многие безумцы пользуются ею и платят разумом, – он оценивающим взглядом окинул Мелькора. – Насколько я понимаю, с тебя она… свою плату не взяла.

Мелькор пожал плечами.

– Я просто почувствовал силу и ее взял. Песней.

Эльминстер на несколько секунд задержал на нем очень задумчивый взгляд – ровно настолько, чтобы Мелькор недоумевающе нахохлился. Эльминстер не менее внимательно посмотрел на Цири и, наконец, изрек: