Кольцо миров (СИ)

– Очень драматично, господа и дамы. Слишком драматично! Я старик, и мне не по душе, когда молодые ведут себя так шумно, – проворчал он и посмотрел на Мелькора. – А ты ведешь себя так, будто не просто молод, а даже юн. Судя по всему, это твое проклятие рождено не нашим миром, поэтому не обещаю, что помогу тебе навсегда, но на время твоего пребывания здесь – определенно.

Мелькор и слова не успел сказать, прежде чем Эльминстер что-то проворчал под нос и бурно прожестикулировал, завершив это действо шумным звонким хлопком. Майрон изумленно вздохнул вслед за Мелькором, жадно наблюдая за тем, как обожженные ладони айну охватило мягкое голубоватое свечение, которое впитывалось и проникало в кожу, словно разглаживая ее. Чернота рассасывалась, сменяясь обожженной кожей – все еще изуродованной, воспаленной и распухшей, но не почерневшей.

А Эльминстер между тем прочел еще одно заклинание: но на этот раз вихрь нежно-зеленых искр окутал Йеннифэр, клубясь маленькой спиралью напротив груди и вокруг расцарапанной руки.

– Я… – из голоса чародейки разом исчезла хрипотца. Йеннифэр недоумевающе ощупала пальцами грудь под ключицами и удивленно посмотрела на Эльминстера. – Большое спасибо. Я действительно заболевала.

– Не за что, – ворчливо произнес маг. – Вы чертовски утомили меня. А ты иди сюда, – он жестом подозвал Мелькора. Тот изумленно смотрел то на мага, то на свои руки, ожоги на которых превратились из черной корки в поверхность, покрытую желтоватыми пузырями и саднящей покрасневшей кожей. – Иди, иди! Перевяжу тебе руки, к утру пройдет все, – Эльминстер хмуро оглядел остальных. – Вы все страшно шумная команда. Так что идите-ка спать. Сейчас вам постелют.

От чая, тепла и уютно потрескивающего камина их утягивало в сон одного за другим.

Цири широко зевнула, когда Эльминстер начал читать заклинание, а потом прикрыла глаза, казалось, всего на минуточку, и почти тут же почувствовала, что ее кто-то несет, и несет аккуратно. Сначала она вздрогнула, и тело рефлекторно отреагировало на беспомощность, заставляя ее очнуться от дремоты, но потом Цири поняла, что это всего лишь Эльминстер. Маг добродушно усмехнулся ей, заметив широко раскрывшиеся глаза.

– Уж спите, раз заснули, юная леди, – проворчал он.

И Цири успокоилась, прикрывая глаза. От старого мага, неожиданно сильного для своего внешнего видa, пахло табаком, старыми книжками, кожей, чаем, и запах был совсем-совсем не противный, а как будто в старой библиотеке. А потом ее уложили в кровать, и сквозь серебристый туман ресниц, будто во сне, Цири увидела и почувствовала, как Йеннифэр осторожно гладит ее по волосам, распускает прическу и шепчет:

– Сладких снов, лебеденок.

Она не поняла, когда мама успела снять с нее штаны, куртку и сапожки, но Цири было ужасно тепло, ужасно мягко и ужасно уютно. Постель была свежей и чуть-чуть пахла лавандой. И свернувшись под одеялом, Цири почувствовала себя в такой уютной и домашней безопасности, что провалилась в сон с головой.

Когда маг принялся бинтовать руки Мелькора, беспрестанно ворча, Майрон впервые ощутил, насколько же сильно он устал. Как будто в зыбком полусне он видел, как бинт внахлест ложится на обожженные ладони, слышал, как недовольно шипит Мелькор. Видел, как клюет носом Цири, подперев рукой щеку, и как Йеннифэр мягко касается плеча дочери. Кажется, он ответил Мелькору, что сейчас придет.

«Надо встать. Встать, умыться и поспать. До чего же сильно мешает сонливость. Как с ней живут люди?»

Майрон моргнул, на мгновение погрузившись в уютную темноту, и почувствовал, как кто-то толкает его в плечо.

– Эй! Вы спите в другой комнате.

Голос принадлежал Йеннифэр.

«Что за…»

Подняв тяжелую звенящую голову, Майрон обнаружил, что столешница перед ним была освобождена от чашек, блюдечек, ложек и чайника, а все остальные разошлись. Цири, свернувшись калачиком, безмятежно сопела, словно малое дитя, на кровати в углу комнаты. Ее мечи были аккуратно прислонены к тумбочке возле нее.

Йеннифэр проводила Майрона хмурым взглядом.

В комнате за стеной Майрон обнаружил, что свет почти погас, оставляя лишь убаюкивающий теплый полумрак, а тахта как будто стала шире. Над ней прямо в воздухе взбивалась подушка, весело подпрыгивая с гулким звуком. Майрон встряхнулся от удивления, сгоняя сонливость, когда увидел, как два одеяла, словно живые, одновременно заползли в пододеяльники, после чего идеально ровно распрямились, услужливо откинув углы.

Что Майрона удивило больше всего – так это откуда старик догадался, что ему и Мелькору стоит постелить на одной постели. И что-то подсказывало Майрону, что подобная им группа не то неудачников, не то тех, кого, по словам Эльминстера, называли в этом мире «искателями приключений», ночует в башне мага не первой.

Мелькора он обнаружил в большом кресле, и от его вида у Майрона пропали последние остатки сна.

Он глазам не поверил сначала, потому что Мелькор спал. Обнял обеими руками подушку, свернувшись, как змея в гнезде, и безмятежно уткнулся в нее носом. Корона валялась у него на коленях.

Ещё и ноги свесил через подлокотник кресла.